Шрифт:
Закладка:
– А подробнее? – ядовито осведомилась Лера.
– Солнце же! Все буквально плавилось. А в саду – тень. И яблоками пахнет. Сосной тоже. Даже грибами! Я ходила-ходила, а потом присела где-то с книжкой…
– Где?!
– Не помню.
– Ну?!
– И… и… и, наверное, там коробку вскрыла.
– Дальше!
– Как – «дальше»? Ну… ела, наверное. С собачками!
Леля немного помолчала и, явно оправдываясь, добавила:
– Я точно помню, им я тоже давала.
– Да не тяните же! С коробкой вы что сделали?
– Кажется… ну да… Ральфику поиграть хотелось, и я… я ему картонки бросала! А он приносил. И я опять бросала…
– И письма вы, конечно же, не заметили?
– Н-нет.
– Вообще никаких бумаг?!
– Ну… – растерянно пролепетала Леля. Она невольно поежилась под прокурорским взглядом падчерицы. – Что-то там такое было. Конфеты же обычно чем-то прикрывают, правда? Тоненькой бумагой, что ли. Но я не помню! Совсем!
И, прижимаясь к широкой груди сочувственно обнявшего ее Сергея Анатольевича, она жалобно закончила:
– И книжка, как назло, интересная попалась.
Из сада дружно вымелись собаки. В пасти гордого буля что-то торчало. Как с ужасом поняла Лера, бывшая коробка. Помятая собачьими зубами настолько, что потеряла давно не только форму, но и цвет. Естественно, искать в ней письмо было смешно. Но девочка все равно тщательнейшим образом ее прощупала: пусто!
Сергей Анатольевич посмотрел на разочарованное личико дочери и грустно вздохнул:
– Да, дорогие дамы, ваша любовь к сладкому…
Обе «дамы» смущенно потупились. Леля виновато прошептала:
– А если в саду поискать? Я, может, его просто в сторону отбросила и все? Лежит оно себе где-нибудь…
Все трое с большим сомнением обвели взглядом огромный сад. Ванька взгромоздился на плечо к понурой хозяйке. Потерся головой о ее щеку и нежненько, утешая, бормотнул:
– Сволочччь… Кошелка старррая… Обожжжаю…
Леля приоткрыла рот. Лера вспыхнула. Схватила недоумевающего Ваньку обеими руками, прижала к груди и испуганно посмотрела на отца. Тот хохотнул:
– Ладно уж! Ситуация чрезвычайная, поэтому пусть живет. Прощаю. Но только – сегодня!
Пропавшее письмо искали до позднего вечера, но так и не нашли. Даже собакам не удалось его отыскать. Хотя торжествующий Клоп дважды приволакивал Лере какие-то странные грязные и мятые салфетки. По всей вероятности – прокладочную бумагу. А вот письма, несмотря на все чрезмерные похвалы девочки, так и не принес. Оно как сквозь землю провалилось!
Глава 19
Где брильянты?!
Дома Леру ждал сюрприз. Хотя они вернулись в Москву почти в одиннадцать вечера, в ее собственной комнате ожидал ее не только Гена, что, в общем-то понятно, но и Гришка Завьялов с Женькой Титовым. Впрочем, сюрприз ждал не только ее. Первыми его жертвами пали мальчишки.
После краткого пересказа понурой Лерой дачных событий, пораженные ребята угрюмо переглянулись.
– Вот так финт! – пробормотал Титов.
– Ага! Нашла, называется, коробочку, – поддержал его Генка.
– Да погодите вы, – оборвал их Гришка. – Черт с ним, с тем письмом! Вы что, забыли про брюлики?!
– К-какие б-брюлики? – непонимающе прошелестела Лера, и дальше настала ее очередь знакомиться с новостями.
Они оказались настолько потрясающими, что девочка, выслушав их, какое-то время просто сидела с открытым ртом. Потом прошептала:
– Собаки! Мои собаки…
– При чем тут собаки? – удивился Гена.
Он на всякий случай отыскал взглядом обоих дремлющих у порога псов. Те были в полном порядке и безмятежно похрапывали.
– Не понимаешь? – проскулила Лера. – Не понимаешь?!
– Э-э… – осторожно протянул Гришка. – Если честно, я тоже не совсем уловил.
Титов кивком головы поддержал приятелей. Лера всхлипнула. Ванька в клетке обеспокоенно завозился. Ральф встревоженно приподнял морду. Ленивый Клоп ограничился тем, что насторожил правое ухо. Мальчишки снова переглянулись.
– Ты без слез, по-человечески объяснить можешь?! – яростным шепотом возопил Гена.
– М-могу…
Лера суетливо вытерла глаза. Судорожно вздохнула и посмотрела на брата:
– Скажи, брюлики – это же стекло?
– Н-ну… в какой-то мере, – затрудняясь с ответом, пробормотал Гена.
– Они же в… в конфетах были спрятаны, да?
– Д-думаю, да.
– Ну вот!!!
Лера в панике бросилась к собакам и принялась зачем-то ощупывать у испуганных животных животы. Она настолько ожесточенно их мяла, что бедный Ральф начал поскуливать, а невежа Клоп даже пару раз громко пукнул.
Жека фыркнул. Гришка свирепо толкнул приятеля локтем и изумленно спросил:
– Что ты делаешь?!
– Видишь, стонет? – жалобно пискнула Лера, ползая на коленях вокруг обалдевших собак. – Ему уже плохо!
– Да оставь ты Ральфа в покое! – рявкнул выведенный из себя Гена. – В комнате и так дышать нечем! Если еще и он…
Титов, забыв на секунду о щекотливости ситуации, невежливо захохотал. Сонный Ванька возмущенно приоткрыл один глаз и проворчал:
– Идиет!
– Точно, – поддержал попугая Гришка. – Он такой!
Показал мальчишкам увесистый кулак и присел рядом с всхлипывающей Лерой.
– Слушай, – заботливо пророкотал он, – что случилось-то? Я так понял: ты же не из-за пропажи брюликов плачешь? Или этого дурацкого письма?
– Вот еще! – негодующе фыркнула Лера и сморгнула с ресниц слезинки.
Она с явным усилием втянула к себе на колени тяжеленного буля. Пощупала ему нос и попросила:
– Потрогай, а? Не теплый, нет?
Гришка покорно протянул руку к сладко похрапывающему псу и пробормотал:
– Холодный. И сопливый. А что, должен быть теплым?
– Да нет.
– Тогда что ты икру мечешь?
– Не понимаешь, да?
– Нет, – искренне сознался Завьялов. – Объясни!
Лера возмущенно воскликнула:
– Они же кучу конфет заглотили, как ты не понимаешь! Целиком! А там… там, сам говоришь, эти проклятые стекля-яшки…
Гришка насторожился. Жека с Генкой переглянулись и тоже потрясенно уставились на несчастных, переваривающих южноафриканские брильянты собак.
Завьялов снова дотронулся пальцем до холодного собачьего носа и пробормотал:
– Э-э… И что? Думаешь, они сожрали конфеты прямо с брюликами? Не сплюнули, нет?
– Не знаю.
Лера жалобно посмотрела на него:
– Ральфик, может, и сплюнул чего, а вот Клоп…
– Что – Клоп?
– Клопик у меня – жа-адина! – провыла девочка. – Он целиком глотает! Не жуя-я…
Гришка оглянулся на мальчишек и буркнул:
– Уверена?
– Последнюю конфету он при мне ску-у-шал… – продолжила сольный номер Лера. – Теперь поре-ежется…
– Да с чего ты взяла-то?! – очень натурально возмутился Гришка.
– Д-думаешь, н-нет? – с надеждой подняла на него огромные глаза Лера.
– Уверен! – твердо заявил мальчик.
Он воскликнул:
– Мой племяш, вот Генка знает, – в прошлом году хрустальную подвеску с люстры проглотил, и ничего! На следующий день сестра в его горшке покопалась и нашла! И что думаешь? Обмыла, да и на место пристроила! Целехонькую. А Шурке тогда всего десять месяцев и было.
Титов вдруг побледнел и в панике посмотрел на Гену. Тот мрачно кивнул. Жека брезгливо поморщился и прошептал:
– Думаешь, придется копаться?
– А ты
