— Так на тебе одёжа чистая, да и пахнет не так, как от нас — потом да кровью, а душистым мылом, а уж вид какой… Прямо как у кота, сожравшего миску сметаны. Вывод сделать несложно.

Объяснять ничего не стал.

— Ну, допустим, от вас тоже не дерьмом разит, значит баня всё-таки была.

— Не-е, просто в хлев бочки выкатили со специальным раствором. Если не мыться, да не отстирываться, представь, какая вонь будет стоять. Тут не только заключенные, но и охрана с начальством от нее передохнут. После опасных секторов всех обрабатывают. Бояться, что занесём какую-нибудь заразу. Один ты у нас избежал этой участи.

Нахмурился.

— И что, не хватились?

— Нет. Один из охранников что-то проворчал, а другой его в бок пихнул и заржал, что ты сегодня на ВИП обеспечении.

Ага, похоже за помывкой следили те двое уродов, которые встретились нам с Владой.

— Борислава не было?

— Нет, этот боров не появлялся. Нахрена ему среди ночи вставать? Смотреть как мы задницу намываем?

— И-то верно, — хмыкнул в ответ, а сам подумал, что явись лично главный надсмотрщик посреди ночи поднимать заключённых на помывку, мне пришлось бы туго.

Хорошо, что ублюдок любит поспать.

— Хе-х, удивляюсь я тебе, всю ночь колобродил, а выглядишь так, словно проспал часов двенадцать, не меньше, — восхитился Святослав.

— Ну-у, так влияние животворного секса сказывается.

— Ха-ха-ха, везунчик.

— Не знаешь, куда нас сегодня?

— Понятия не имею.

Выяснилось всё после завтрака.

Нашу группу опять отправляли в сектор 27-Б. Понравилась руководству наша вчерашняя вылазка. Ещё бы, кристаллов мы притащили не в пример больше, чем когда-либо добывали на этом участке.

Теперь, начальство рудника будет пихать нашу восьмерку в опасные сектора, пока все не перемрём, как мухи. Только вот хрен вам, доколе я здесь, ничего подобного не случится. Пусть радуются пока могут, потому как скоро будут дрожать от ужаса. Нет, я никого пугать не собирался, только убивать, но они же «Бессмертные», а значит, пойдут на корм Смерти. Когда твою душу пожирает потусторонняя сущность, тут не только обоссышься от страха, но и обгадишься призрачными какашками.

Рисовая каша на воде, пара яиц и большой ломоть хлеба пришлись кстати. Несмотря на то, что я с утра перекусил у Влады, организм, заполненный энергией до половины, просил добавки, и если я не мог накормить его своим излюбленным способом, то попытался обмануть и сделать это обычным.

Удалось.

Еда пролетела в желудок, как в бездонную бочку. Я даже крякнул от удовольствия, не замечая отвратительного вкуса пищи.

Вот теперь можно и поработать. Настроение было отличное, несмотря на довольно паршивую ситуацию. Будь я как все, не имея надежды на побег с рудника, наверно тоже превратился бы в угрюмого, озлобленного зэка, хоть и не сразу. Только вот я знал, что в любой момент могу отсюда слинять и это грело душу не хуже теплого женского тела.

Впрочем, мои соседи по бараку, хоть и ворчали сегодня, но шли на участок более бодро, потому как понимали, что ничего их жизни не угрожает. На некоторых лицах даже проступили ухмылки. Совокупность небритой рожи и хищного оскала создавали жуткое впечатление. Уже у входа в пещеру, заключенные из двух других групп, увидев нашу восьмерку, начали шарахаться в стороны.

— Чего это они такие веселые? — послышалось сбоку.

— Совсем видать крыша потекла после вчерашнего.

— Смертники, как и все мы, только чокнутые.

Парни слушали перешептывания и ухмылялись ещё больше, пришлось на них цыкнуть.

— Хватит! Привлечёте ненужное внимание. Не хватало еще, чтобы охрана заподозрила неладное.

Улыбки мигом смыло с лиц заключённых.

«Вот так-то лучше», — подумал я и сам не удержался от усмешки.

Несмотря на мои заверения, что всё будет в порядке, заходили через барьер парни с опаской.

— Давайте, пробуйте, — хмыкнул я, когда все оказались в опечатанном гроте, а охранники остались позади.

— Боязно как-то, — пролепетал один из каторжников.

Пришлось самому взять кирку и ударить по горной породе. Раздался громкий треск, в стороны полетели каменные крошки.

Мужики с ужасом смотрели на противоположную стену, но… никакого тумана там не было. Призрачные твари не спешили появляться.

Перевёл взгляд к потолку и потер ладони.

— Отлично.

Еще три посещения можно не бояться нашествия монстров. Артефакт пытался соединить нити плетения, за сутки ему удалось сдвинуть их на несколько сантиметров, но этого было недостаточно, чтобы «залечить рану».

— Работайте, — махнул рукой, отправляясь в дальний угол и присаживаясь у самого края озера.

Никто не сказал ни слова. Заключенные лишь обрадованно кивнули и схватились за кирки. Смерть откладывалась на неопределённое время.

Святослав, недолго поработав, присоединился ко мне, отрешённо глядя на воду.

— Знаешь, — выдал я, немного подумав, — Я здесь надолго не задержусь, через несколько дней исчезну. Не знаю, как всё пойдет, но тебя и Ваську вытащу.

— Не рискуй. Спасайся сам, — ответил Святослав, хотя глаза у него загорелись.

За долгое время в них впервые поселилась искра надежды, нопочти сразу погасла.

— Тц-ц, — цокнул языком, — Видишь, в чем дело… если все пойдет по одному месту, я могу умереть…

— Погоди, Макс, я не знаю, что ты задумал, но мне кажется, побег — это смертоубийственная затея. Здесь можно жить, ну… как жить, существовать и пытаться подать весточку роде, чтобы выкупили.

— И что? У тебя получилось это сделать за столько лет? — вскинул насмешливо брови.

Святослав стушевался.

— Пойми, не было никого, кто смог бы отсюда уйти живым.

— Они не были мной, — пафосно изрек я и повернулся таким образом, чтобы кроме бородача меня не смог увидеть ни один из заключённых.

— Ладно, «пан или пропал», — махнул рукой, зажигая на ладони светляк.

— Да етить… Мать твоя женщина! — воскликнул дальний родственник, — Как? Как ты это сделал?

От изумления, Святослав дернулся, затем схватил себя за бороду и сильно дернул, видимо старался осознать, сон это или явь.

— Тихо ты, — рыкнул на него, — Не хватало еще, чтобы кто-то услышал.

Светляк я погасил и теперь внимательно вглядывался в лицо Святослава, пытаясь понять, зря я раскрылся или нет.

— Макс, но… но… Здесь же невозможно пользоваться способностями, — зашипел бородач.

— А я уникум.

— Но тогда, — Святослав вновь дернул себя за бороду, — у тебя действительно