Шрифт:
Закладка:
После освобождения Львов прибыл в Омск. Он участвовал во 2-м Челябинском совещании (20–25 августа 1918 года) представителей Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания, Сибирского и Уральского временных правительств. Затем покинул страну с полномочиями от Уфимской директории – Временного Всероссийского правительства, которое решило направить его в США для переговоров с американским правительством о военной и материально-технической помощи сибирским антибольшевистским силам. В условиях Гражданской войны Львов сумел не замарать свои руки кровью, а в эмиграции всемерно помогал сотням тысяч российских беженцев, создавая для их поддержки различные фонды[236].
Умер Георгий Евгеньевич Львов в 1925 году в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа недалеко от Парижа.
Керенский
Александр Фёдорович Керенский не выпрыгнул как черт из табакерки, не выпал как снег на голову и не ушел так же неожиданно, как и пришел. Его путь во власть был трудным, но целеустремленность, образование и опыт сделали свое дело. Помогал ли ему случай в конкретных жизненных и политических ситуациях? Конечно, да. А кому из политиков не помогал?
Александр Фёдорович родился в Симбирске 22 апреля 1881 года. Его отец Фёдор Михайлович, директор Симбирской мужской, а затем и женской гимназий, был подчиненным директора (инспектора) симбирских училищ Ильи Николаевича Ульянова. Семьи Керенских и Ульяновых связывали дружеские отношения, у них было много общего в образе жизни, положении в обществе, интересах, происхождении. Фёдор Михайлович, после того как умер Илья Николаевич, принимал участие в жизни детей Ульяновых. В 1887 году, уже после того, как был арестован и казнен Александр Ульянов, он дал брату революционера Владимиру Ульянову положительную характеристику для поступления в Казанский университет.
Александр Керенский и Владимир Ульянов не только родились в Симбирске, но и высшее образование оба получили на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Правда, в отличие от Ульянова, который обучался экстерном, Керенский был добросовестным студентом: слушал лекции многих известных ученых и даже посещал кружок Петражицкого[237].
Из-за большой разницы в возрасте (Владимир был старше на 11 лет) Александр и Владимир, скорее всего, лично никогда не общались. Впрочем, эта разница не помешала Керенскому на целых четыре месяца раньше, чем Ульянову, но в одном и том же 1917 году возглавить российское правительство.
В 1889 году Ф. М. Керенского отправили в Туркестанский край, где он стал главным инспектором училищ. В 1899 году Александр окончил гимназию с золотой медалью в Ташкенте и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, а затем перевелся на юридический. Именно в университете Керенский усвоил максиму своего учителя – профессора Л. И. Петражицкого: «Подлинная мораль – это внутреннее осознание долга, выполнению которого человек должен посвятить всю свою жизнь, при одном обязательном условии: чтобы на него не оказывали никакого внешнего давления», которой следовал всю жизнь[238].
В Санкт-Петербурге Александр Керенский начал успешную адвокатскую карьеру в качестве помощника присяжного поверенного. Рекомендацию в адвокаты ему дал сам А. Ф. Кони. Керенский этого не забыл и, став министром юстиции в 1917 году, назначил Анатолия Фёдоровича руководить Кассационным уголовным департаментом Сената, затем председательствующим (первоприсутствующим) в общем собрании кассационных департаментов Сената.
Александр Фёдорович быстро понял веяния времени и с удовольствием брался за политические процессы. Особенной симпатией у него пользовались революционеры-бунтари, которых он пламенно защищал в судах. Участвовал он и в работе комитета помощи жертвам 9 января 1905 года, созданного объединением адвокатов.
Во время событий 1905–1907 годов Керенский примыкал к эсерам, оправдывал тактику индивидуального террора и якобы пытался вступить в Боевую организацию Партии социалистов-революционеров, но получил отказ.
21 декабря 1905 года в квартире Керенского был произведен обыск, в ходе которого были найдены листовки «Организации вооруженного восстания» и револьвер, предназначавшийся для самообороны. В предварительном заключении в «Крестах» по обвинению в принадлежности к Боевой организации эсеров он находился до 5 апреля 1906 года, когда за недостатком улик был освобожден и выслан с женой и годовалым сыном в Ташкент, где тогда жили его родители. В середине августа 1906 года благодаря своим семейным связям вернулся в Санкт-Петербург.
С 22 декабря 1909 года Керенский стал присяжным поверенным в Санкт-Петербурге. Участвовал в ряде крупных политических процессов. В 1910 году Александр Фёдорович был главным защитником на процессе туркестанской организации социалистов-революционеров, обвинявшихся в антиправительственных вооруженных акциях. Процесс для эсеров прошел благополучно, адвокату удалось не допустить вынесения смертных приговоров. В начале 1912 года Керенский защищал на судебном процессе в Санкт-Петербурге террористов из армянской партии «Дашнакцутюн». Из 145 обвиняемых 95 были оправданы.
В 1912 году А. Ф. Керенский был избран депутатом IV Государственной думы от города Вольска Саратовской губернии. Поскольку партия эсеров приняла решение бойкотировать выборы, он формально вышел из нее и вступил во фракцию трудовиков, которую возглавил в 1915 году. В 1912 году был избран председателем Общественной комиссии при Государственной думе, которая расследовала Ленский расстрел[239].
В 1913 году Керенский подписал резолюцию коллегии столичных адвокатов с протестом против дела Бейлиса[240] и в числе других инициаторов этой акции («Дело 25 адвокатов» об оскорблении Киевской судебной палаты) в 1914 году был осужден на восемь месяцев тюремного заключения[241]. По кассационной жалобе тюремное заключение депутату Госдумы (попытки властей вывести Керенского из состава Думы не увенчались успехом) было заменено запретом заниматься адвокатской практикой в течение восьми месяцев.
В 1915–1917 годах Александр Фёдорович исполнял обязанности Генерального секретаря Верховного совета «Великого Востока народов России» – секретной организации, вышедшей из масонского «Великого Востока Франции». Российская организация не признавалась другими масонскими послушаниями как масонская ложа, так как приоритетной задачей для себя ставила политическую активность.
К 1917 году Керенский уже был довольно известным политиком. В своей думской речи 16 декабря 1916 года он фактически призвал к свержению самодержавия, назвав действующий режим оккупационным, после чего императрица Александра Фёдоровна заявила, что «Керенского следует повесить».
В первый день последней думской сессии, 15 февраля 1917 года, за две недели до революции, Александр Фёдорович сказал: «…Исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало… Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в орудие издевательства над народом? <…> С нарушителями закона есть только один путь – физического их
