похожей на свою старшую сестру. Многие дети с Кариной если не дружили, то очень хорошо общались.

— Вот мне как раз хотелось бы узнать о ее знакомых. Видите ли, есть подозрение, что к трагедии причастен кто-то из ее круга общения. Может быть, знакомые или родственники кого-то из друзей или приятелей Карины. Не утверждаю, что это стопроцентная правда, но все нужно проверить. С ее родителями я пока еще не говорила. Сами понимаете, у них горе, и не хотелось бы пока их тревожить расспросами.

Все-таки соврала. Но совсем чуть-чуть.

— Конечно, конечно, — закивала Лариса Владимировна. — Знаете, Татьяна Александровна, у Карины с одноклассниками были хорошие отношения. Практически со всеми. По крайней мере, конфликтов не было ни с кем. Я уже сказала, что девочка очень хорошо со всеми общалась. Она быстро находила общий язык с людьми. И человеком была открытым.

Надо же, полная противоположность Алены. Казалось бы, дети одних родителей, но настолько разные. Прямо не родные, а какие-то чужие сестры. Впрочем, это не такое уж редкое явление.

— А с кем из класса или вообще из школы Карина дружила больше всего? Ну или чаще всего общалась?

— С Катей Иноземцевой и с вашей тезкой Таней Ткачук. Катя — одноклассница Карины, а Таня на год младше.

— А эти девочки из благополучных семей?

— Да, вполне. У Кати вообще семья обеспеченная. Но, несмотря на это, она не задирает нос перед всеми, не хвастается какими-то крутыми новыми вещами. Ну, знаете, как это бывает с детьми из небедных семей.

Знаю. Такие есть в каждой школе и, наверно, в каждом классе. Даже в моем были подобные экземпляры.

— А Таня?

— Там хорошая семья. Среднего достатка, но вполне благополучная. Нина — Танина мать — когда-то жила со мной по соседству.

— Скажите, а не было ли у Карины, скажем так, сомнительных знакомых?

— Кого вы имеете в виду?

— Например, детей, которых, грубо говоря, называют уличной шпаной, из бедных или неблагополучных семей, где родители-пьяницы или наркоманы, и тому подобных.

Лариса Владимировна ненадолго задумалась.

— В школе — точно нет. Но я бы не удивилась, если бы Карина с кем-то подобным подружилась. Я же говорила, она была человеком общительным и открытым. И ей было не важно, откуда человек и кто его родители.

Вот даже как. Неужели моя версия не такая уж и бестолковая? Кто знает, вдруг у Карины появился такой вот дружок, у которого предки не просыхают и остальная родня за забором? А Карина по доброте душевной пригласила его или ее к себе домой. Ну а потом дружочек, даже, может, и без всякого злого умысла, навел какого-нибудь старшего братца или дядю, дважды судимого и не обремененного никакими моральными принципами, на квартиру обеспеченной подружки. А что? В практике у Кири подобный случай был. Один школьник, двенадцатилетний мальчик, подружился с другим мальчиком, у которого были богатенькие предки. У первого пацана оказался отчим, ранее судимый за грабеж. Он науськал пасынка, чтобы тот напросился в гости к своему дружку и высмотрел, что где ценного лежит. И потом, естественно, с подобным ему типом грабанул квартирку. Правда, тогда обошлось без жертв, потому что дома никого не было. Да и раскрыли быстро, так как семейку этого грабителя участковый хорошо знал, и как только выяснилось, кто был у потерпевших в гостях, воришек и повязали. Как знать, может, и в деле Карины похожий случай.

— А ее друзей или приятелей вне школы вы знали?

— Нет. Мы можем знать что-то о внеклассной жизни учеников, если они проблемные. Но о Карине я такого сказать не могу.

— Лариса Владимировна, Карине было шестнадцать. У нее был, скажем так, поклонник?

— Парень, вы хотите сказать? — улыбнулась учительница.

— Да.

— Вы знаете, Татьяна Александровна, мальчики ей оказывали знаки внимания. Все-таки Карина — девочка симпатичная. С Ромой Ключниковым из параллельного класса у нее было что-то вроде романа в прошлом учебном году. Но за это лето, как я полагаю, все сошло на нет. Ну а вне школы… — Женщина развела руками. — По крайней мере, после уроков парни ее не ждали.

— Понятно. Лариса Владимировна, а я могу поговорить с ее подругами — Таней и Катей?

— С Таней можете, она сегодня в школе. А Катя сейчас болеет. Вы знаете, она так переживала гибель подруги. Дня три, наверно, не появлялась на занятиях. А в понедельник ее мать позвонила, сказала, что девочка заболела.

— Я полагаю, мне придется побеседовать в присутствии Таниных родителей?

— Думаю, моего присутствия будет достаточно, — учительница весело подмигнула мне. — Как закончится урок, мы с вами подойдем к Тане, и вы с ней поговорите.

Лариса Владимировна полагается на мою честность? Не скрою, это приятно осознавать. Впрочем, я благодарна этой милой женщине и считаю, что с ней мне невероятно повезло. На ее месте могла оказаться какая-нибудь старая мегера, которая бы меня даже и слушать не стала.

— Спасибо вам большое, Лариса Владимировна. Вы мне очень помогли.

— Ну что вы, — улыбнулась учительница. — Это ведь мой долг.

Я посмотрела на часы. До конца урока еще оставалось немного времени.

— Если позволите, еще один небольшой вопрос.

— Да, конечно.

— Вы сказали, что Карина была совершенно не похожа на свою старшую сестру.

— Так и есть. Алену я помню хорошо. Очень замкнутая и нелюдимая девочка. Отличница. Особо ни с кем не дружила. Хотя и у нее конфликтов с одноклассниками вроде не было. Но Алена ушла, кажется, после восьмого класса.

— А почему?

— Мать перевела ее в лицей с уклоном в точные науки. У девочки были очень хорошие способности в физике, в химии, в математике.

— А Карина? Была гуманитарием?

— Сложно сказать. Она по всем предметам училась по-разному, но старалась не допускать троек. Лучше всего ей давалось что-то творческое: рисование, черчение, информатика.

— Что же на информатике может быть творческого? Или у вас ученики самостоятельно программы пишут или какие-нибудь алгоритмы, как профессиональные айтишники?

— Нет, что вы! — Лариса Владимировна рассмеялась. — Карина очень любила делать всякие презентации. Однажды даже выиграла на школьном конкурсе, который проходил у нас два года назад. Она говорила, что хочет стать или дизайнером, как ее мать, или декоратором.

Значит, Карина была творческой девочкой. Пока ее старшая сестра корпела над задачками и смешивала вещества в колбах и пробирках, младшая что-то создавала. Еще одно различие между двумя девочками из одной семьи. Воистину, чужие сестры.

В коридоре прозвенел звонок. Меньше чем через минуту коридор наполнился голосами школьников, хлынувших волнами из кабинетов.

— Пойдемте! — Лариса Владимировна встала, взяла со стола классный