На биологию тоже пришли всей толпой к вящей радости мадонны Феличе, которая как раз вела под конвоем Поца, но с другого конца длинного коридора. На его морде, правда, радости не отразилось вовсе, исключительно желание свалить к чертям собачьим. Что у него, разумеется, не получилось, потому что Филька до самого звонка стояла под дверью, вся такая милая и оптимистичная, словно не в ее классе вчера ученики друг друга чуть не поубивали. Другая бы на ее месте скандалила, истерила, вызывала родителей к директору и бестолково металась. Ключевое слово – бестолково. Но это не про донну нашу Феличе.

Едва прозвенел звонок, она зашла в класс, так же мило улыбнулась Эльвире и попросила разрешения сделать объявление для группы, пока студенты не заняли свои места.

Объявление оказалось простое до крайности. Филька была очень рада видеть дружбу между учениками бывших классов «А» и «Б» и за-ради дальнейшего укрепления дружбы – и ассимиляции гоблинов, тихонько буркнул Ромка, – просит ребят пересесть иначе. Витька она посадила с Киром, Поца – с Маратом, Димона с Коляном и то рассадила. А под конец…

– Леон, на третью парту слева, пожалуйста, и Эрик туда же, а с Доном сядет Роман.

Киллера – и с Арийцем?! Какого лешего!..

Дон возмущенно дернулся, собираясь высказать Фильке все что думает, и тут поймал взгляд Ромки. Взгляд несправедливо побитого пса.

Обругав себя придурком, который сначала обижает друзей, а потом думает, Дон кривовато ему улыбнулся и хлопнул по плечу, мол, все отлично, не принимай на свой счет. Ну не доверяю я пока Арийцу и вообще не люблю, когда за меня решают, где кому и с кем. Это мой класс, кто бы ни назывался куратором.

Весь урок Дон сидел один, потому что Великого Режиссера забрала на репетицию Филька. Это было весьма кстати – потому что позволяло немножко подумать об утренних событиях и понаблюдать за Арийцем. Кстати, но неожиданно неприятно. Наверное, впервые за все школьные годы Дон почувствовал себя… не то чтобы одиноким и никому не нужным, опускаться до такой дури он не собирался. Но нечто подозрительно похожее на ревность при взгляде на перешучивающихся Киллера и Арийца он ощутил.

Вся дурь прошла ровно со звонком.

Как отрезало.

Потому что надо было собирать военный совет и решать проблемы. Все и сразу.

Проблему номер раз, то есть Арийца, он поручил мудрому кардиналу. Отозвал в сторонку и попросил приглядеться. Ришелье не стал задавать дурацких вопросов, только кивнул и обещал присмотреть.

На сердце полегчало. Хоть один из Семьи совершенно точно не откалывает номеров, не водит хороводы с глюками и не пишет донесения фюреру.

Проблему номер два, то есть общий сбор, он поручил Киллеру, а сам пошел отлавливать проблему номер три и прижимать к теплой стеночке.

Ромку отловил прямо у актового зала, на выходе с репетиции. Поглядел в радостные щенячьи глаза и чуть не плюнул с досады.

А Ромка взгляд опустил, разве что хвост не поджал. Понял, что налажал, – лучше поздно, чем никогда.

– Я это… ну… ты же сам не хотел, чтобы Поц был!

– Отличная попытка переложить ответственность за твою дурь на меня. – Дон фыркнул. – Какая разница, кто чего хотел? У нас был шанс на перемирие. Теперь его нет.

– Но… а я… Дон, так он же все равно… И спектакль бы испортил.

Дон покачал головой.

– Ром, тупишь. Есть вещи важнее спектакля.

Объяснению очевидного помешала остальная Семья. К актовому залу явились всей толпой, радостные, словно «Зенит» выиграл у «Спартака» со счетом восемь – ноль. И с докладом:

– Мы готовы идти в баню!

На миг Дон опешил: когда это он посылал их в баню?..

А Киллер плутовски усмехнулся, попался, мол.

– Мы это, проставляемся, – пробасил Ариец, от смущения не знающий, куда девать руки. – Ну, типа, новенькие же.

– Баня, пиво, все как у белых людей, – спас его от проваливания сквозь пол Киллер. – Ты ж не против, Дон?

Дон был за. Баня так баня, как раз и посмотреть, как будут себя вести Витек с Арийцем. Без штанов строить козни они точно не доросли.

Баню выбрали поближе к школе, чтобы не заморачиваться с байками. Семья Альфа, кто бы спорил, все как один – гусары, но байк не лошадь, сам от столба не увернется. Так что после пива – только пешком.

Купили минералки и светлого, к нему – рыбки, со смехом и прибаутками завалились в парную, всей кучей. В тесноте, да не в обиде.

А после парной, пока народ еще не окончательно расслабился, Дон под первую бутылочку рассказал о вчерашней Поцевой засаде. Ариец во время рассказа бледнел, краснел и каменел попеременно, а под конец буркнул, что не подписывался никого калечить, и вообще ему вся эта война поперек горла. Он учиться хочет, вот как Леон. И в спектакле играть. И на гитаре, вот…

– …как Леон, – продолжил за него Дон, хлопнул его по спине и засмеялся. – Слышишь, Киллер, тебя назначили идолом и кумиром, придется соответствовать.

Киллер изобразил величие и мудрость, сведя глазки в кучку и высунув язык. Натуральный кумир.

Веселье несколько разбавил Ришелье. Видно было, что работать капитаном Очевидностью ему неохота, но если не он – то кто?

– Дон, ты же не думаешь, что на этом все закончилось. – И перевел взгляд на Ромку, словно заново оценивая его сегодняшнюю эскападу.

Ромка отвел глаза. Вроде бы осознал, смутился – а ничего подобного. По позе было видно, что злится и обижается, но считает себя правым.

Идиот. Станиславский недоделанный. Всегда ж был нормальный парень, с мозгами, а тут – слава в голову ударила. Ничего! Пройдет же у него эта дурь!

– Разумеется, не думаю. – Дон передернул плечами и приложился к минералке. – Придется разговаривать с Поцем-старшим, чтоб придержал братишку. И по одному не ходить.

Киллер буркнул что-то согласное. Следом – Витек и Ариец и последним – Ромка. Он даже просветлел лицом, забыл про злость с обидой и снова стал похож на человека. Хорошо хоть, не на щенка. Не его образ.

На этом Дон закончил политическую часть и предложил перейти к обсуждению дам.

Разговор про девчонок Семья поддержала. Кир поведал о второкурснице из Плешки, с которой он познакомился пару недель назад, и «вроде даже чего-то у нас намечается», Витек – о Катьке из «ведьм», – оказывается, у них роман чуть