Аманда

Нет. Я не справлюсь. Полтора часа ужаса и страха. Обстановка, несмотря на раннее утро, была под стать кино. Шторы задёрнуты наглухо, свет исходил только лишь из приоткрытой двери комнаты и больше ничего.

Уилсон включил самый страшный фильм, который мне доводилось видеть. При этом сам уснул через пять минут после начала. Сперва я решила разбудить его, тыкая ногой в его бедро, но сделала только хуже. Он обхватил их и положил к себе на живот, причём хватка была такой сильной, что мне так и не удалось высвободить их обратно. Даже подумала, что мужчина не спит и специально так сделал, но привстав поняла, что это просто какой-то рефлекс. Его размеренное дыхание говорило, что он точно спит. И стало его как-то жалко. Сколько Томас уже без сна? Пускай отдохнёт пару часов, что я один фильм не посмотрю, не умерев от ужаса.

Сначала вроде всё было спокойно: психолог-криминалист расследует дело, как жена убила своего мужа. Однако женщина не признаёт своей вины, говорит лишь что его мужа убила некая сущность, под именем «Мара». Психолог верит ей и начинает выяснять причины. После чего и начинается самый настоящий треш. Люди которых во снах парализуют и они начинают видеть ту самую «Мару», а после какого-то времени их убивают. Все эти события настолько въелись у меня в голове, что я дала себе слово больше вообще не спать. Оказывается, я очень впечатлительная.

Хотелось выключить, но ноутбук стоял на достаточном расстоянии, а Уилсон никак не хотел отдавать мои ноги, крепко удерживая их в своих лапищах. Да и, если честно, было страшно выползать из-под пледа.

Со страхом пополам я досмотрела фильм. И уже была готова вздохнуть, как началась следующая кинокартина. И, соответственно, тоже фильм ужасов. Застонав, я полностью укрылась пледом и незаметно для себя уснула.

Как я и предполагала, снилась мне та самая сущность, которая парализовала всех во снах. Даже её изуродованное и страшное лицо отчётливо запомнилось мне. Я несколько раз просыпалась, но всё равно оставалась во сне. Такая реальная нереальность. Вроде комната та же самая, но что-то вечно отличалось. Видела, как спит Уилсон, но выглядело всё это каким-то неправдоподобным. Появлялся силуэт женщины и я снова просыпалась, но опять не в своей реальности. Это был какой-то кошмар! Полностью из сна я смогла вылезти, только когда услышала своё имя и как меня трясут за плечи.

— Аманда, чёрт возьми! — тормошил меня Томас, — Проснись, это всего лишь сон!

Подскакиваю, не понимая сон это или явь. Смотрю на беспокойного мужчину, который также испуганно смотрит на меня. Его грудь часто вздымается.

— Уилсон, я тебя ненавижу! — произношу я, понимая, что всё-таки уже не сплю, — Кто ставит девушкам ужастики, а сам засыпает! — бросаюсь на него и мы вместе падаем на диван.

Я оказываюсь сверху, что мне на руку. Молочу по его груди кулаками, а он даже не сопротивляется, только лишь смеётся. Это подстёгивает меня ещё сильнее. Хочется зарядить прямо в его ухмыляющуюся рожу, но он опережает меня, слишком быстро ловит мои запястья и одной рукой заводит за спину.

— Успокойся пантера! — смеётся он, в его глазах столько азарта и восторга, ни у кого я не видела таких ярких эмоций, особенно когда они направлены на меня, — Виноват, сам не заметил, как заснул. За последнюю неделю поспал в общей сложности сутки. Прости, — искренне извиняется он, по крайней мере, мне так кажется сверху, — Почему ты сразу не сказала, что боишься?

— Сказала! — возмущаюсь я, сдувая прядку волос с лица. Мне очень жарко.

— Когда? — удивляется он.

— Я сказала, что «очень люблю ужастики», но это было произнесено с сарказмом, я думала, ты поймёшь?

— Ты сейчас смеёшься надо мной? — неожиданно серьёзно спрашивает он.

А я не могу сдержать улыбки. Понимая, как вообще всё это выглядит со стороны. Я лежу сверху, руки за спиной и поза наездницы сейчас совсем не подходит для такого серьёзного Томаса. И почему-то сейчас мне очень хочется его поцеловать, чтобы смыть эту серьёзность и снова увидеть восторг в его глазах. Я даже чуть наклоняюсь, но боль в руках отрезвляет. Уилсон сильно сжал запястья.

— Ай, — вскрикиваю я, сползаю чуть ниже и попой натыкаюсь на очень интересную штуку, боль в запястье сразу же исчезает.

— Прости, прости, Аманда! — отпускает мои руки, протягивает свою, чтобы убрать ещё одну упавшую прядь, но останавливается. А потом с лёгкостью ссаживает меня на место рядом с собой, — Так ты правда не любишь ужасы? — интересуется, поднимаясь с дивана. Краем глаза замечаю, как он поправляет свой пах. Закусываю губу, чтобы не улыбнуться.

— Правда. Мне потом снятся кошмары, — Том стоит прямо напротив меня, руки в кармане штанов, но я никак не могу сосредоточиться на его лице, потому что перед глазами бугор, который он так пытался спрятать.

— Ну, Аманда, что я могу сделать, физиология, — разводит руками, проследив за моим взглядом. Но смущения в нём никакого нет, скорее уверенность в своей неотразимости, — Ладно, пора обедать.