Шрифт:
Закладка:
Я же не настолько дура, чтобы забыть про его баб. Этих мартышек забыть невозможно. Они сами о себе напоминают.
– В ЗАГС меня отправляешь?
Вдох. Выдох. И еще раз, пока страшная картинка, где Козловский разрезает свадебный торт, не исчезает из головы.
– Я же не твоя мама, чтобы о внуках напоминать. Меня не заботит продолжение рода Козловских.
Господи, а дети-то здесь каким боком вылезли?
Точно каша в голове.
– Да? Раньше заботило.
Он бы еще динозавров вспомнил.
Раньше я и в Деда Мороза верила, и что?
– Тогда я была наивной дурочкой и свято верила в то, что ты тот самый принц на белом коне. Только потом дошло, что принц до меня не доехал, поэтому пришлось сначала с конем встретиться. Но серьезно, тетя Надя переживает, что ты один. Она сама как-то маме рассказывала, что у тебя на уме одна работа, а про свою жизнь ты забыл. И она ведь не ошиблась.
– Ты сейчас меня с конем сравнила? – Артём вопросительно изгибает бровь.
Пффф.
Он сам меня с собакой сравнивал.
Счет один – один.
– Ага. Принцем назвать тебя – язык больше не повернется. Детская любовь-то прошла. Вот конь – подходит. Фыркаешь постоянно. Топаешь. И зубы идеальные.
– До того, как решила стать актрисулькой, мечтала быть стоматологом? Прекращай умничать, Комиссарова. Иначе я поверю, что твои детские фантазии никуда не делись. И меньше подслушивай разговоры моей матери.
Кажется, кто-то разозлился.
Ну вот, а я ведь и не старалась. Просто разговаривала.
Отвернулся и по газам дал.
А мне теперь переживай, что этот гад на меня обиделся. И точно же обиделся. Даже не смотрит в мою сторону. Надеюсь, когда приедем, он не захочет мои вещи из окна выкинуть.
Одно меня смутило: мы нужный поворот к дому проехали. Если он меня в лес решил вывезти, то надо его предупредить, что для пикника я должна переодеться.
– Ты надумал родителям меня сдать?
Не сказать, что я этого боюсь, но… Черт! Артём не посмеет. Это же подстава, а я ничего плохого ему не сделала.
За что он так со мной?
– Куда мы? – спрашиваю в полнейшем ступоре, радуясь, что смогла сдержать себя, чтобы не начать умолять парня остановить машину и клясться, что стану божьим одуванчиком.
Хотя какой из меня одуванчик?
Еще бы один грех на душу взяла.
Пока придумывала, как выкрутиться из этой ситуации, не заметила, что машина остановилась. И не в лесу, и не на заправке.
Ресторан?
Что он задумал?
– Выходим, – командует, тут же выскакивая из машины.
А я за ним. Судя по тону, спорить – опасно для жизни. Да и не особо хотелось как-то.
Почему нельзя читать чужие мысли? Мне бы очень пригодилось это умение.
– Что мы здесь забыли? – спрашиваю, когда Артём открывает дверь.
– Тебе же надоело сидеть дома, – бросает Козловский. – Клуб – не для меня, а здесь… Развлекайся, если все еще хочешь.
– Хочу! – кричу я, бросаясь к парню. – Спасибо, Тём. Я подумала, что ты меня родителям сдать хочешь.
Надеюсь, в этом заведении обниматься можно. Потому что я не планировала отлипать от Козловского.
– Вина?
– Нет. Я не пью.
Козловский удивленно вскидывает бровь, но даже за маской наигранного удивления я вижу, как он одобрительно качает головой.
– Никогда?
– И не пробовала. Зачем? Под градусом люди ведут себя неадекватно.
– А ты, значит, не любишь быть в неадекватном состоянии? – насмехается Артём, поднося к губам стакан с водой.
Так, мы здесь сидим уже минут двадцать, за это время он ни разу не обратился ко мне по фамилии, ни разу не упрекнул и не наехал. Или я попала в параллельную вселенную или же Козловскому что-то от меня надо.
Пришло время узнать. Только сначала дождусь свой стейк.
– Не-а. Это не про меня. Причуд во мне и так достаточно, не вижу смысла рисковать, чтобы узнать, на что я готова пойти в пьяном угаре. Ты ведь не собирался меня спаивать?
На голову Артёма я свалилась не как снег, а как камень. Драгоценный, конечно, но тяжеленный. Постоянные стычки, терки и выяснение отношений. Чего говорить, я выгнала парня из собственной кровати. Я же не настолько дура, чтобы думать, что он не захочет прощупать все мои слабые места и потом посильнее по ним пройтись.
Он захочет.
Вернее, уже пытается.
Не просто же так привез меня в ресторан и ведет себя так, будто мы на крови в вечной дружбе клялись.
Подвох есть. Я такие вещи за километр чувствую. Моим методом пользуется, гад.
– Столько лет знаешь меня и не смогла понять, что я подобным не занимаюсь? Наверное, ты удивишься, но вина я тебе предложил только ради того, чтобы ты расслабилась. У тебя глаз начал дергаться с того момента, как мы сели за этот стол.
– Ничего у меня не дергается, – выпаливаю и, смотря на ложку, хочу убедиться, что он врет.
Даже если это и правда, мог бы и промолчать.
Не верится, что его воспитывала тетя Надя. Волки и никто другой.
– Я тебя напрягаю? – Артём щурит глаза, пристально смотря на меня.
Черт, да!
Сейчас он меня не только напрягает, но и пугает.
Я ненавижу мышей, но еще больше ненавижу, когда со мной играют.
Уйти бы, но кто за меня сможет съесть мой стейк?
– Если ты прямо скажешь, чего добиваешься, то мне определенно станет чуточку спокойней, – говорю, откидываясь на спинку стула. – Какой план?
– С чего ты решила, что он есть? – спокойно переспрашивает Артём, рассматривая мои губы. – Почему мы не можем просто посидеть где-то вне дома?
Ущипните меня, пожалуйста.
Еще одно слово – и я ведь ему поверю.
– Немного странно спокойно общаться после всего, что было. Не кажется? Простил мне те самые ночные котлеты?
На секунду его глаза искрятся, а затем он спокойно выдыхает.
Фанаты сериалов в таких случаях спрашивают: «Что курят эти сценаристы?» Меня сейчас интересует этот же вопрос. Тот, кто за судьбой моей следит, решил поэкспериментировать и узнать, что произойдет, если мы с Козловским час не будем кусать друг друга?
Эй, там!
Спасибо, конечно, но дай хотя бы знак, что я живой отсюда уйду, а не вперед ногами меня вынесут.
– Если честно, я и не рассчитывала, что ты будешь их есть.
