И вот теперь из-за начавшегося в Поднебесной восстания вдруг начались споры. Гонконг требовал увеличить объем денежных поступлений. Революция требовала денег. Однако руководство ихэтуаней считало предателями всех, кто сотрудничает с иностранцами. И всячески мешало вербовке рабочей силы. Больше того, нашлись радикалы, объявившие самого Фаня и всех его братьев предателями и отступниками, достойными только смерти. До военных действий пока не дошло, но поразмышлять старому Фань Вэю было о чём.

— Надеюсь, у тебя был для этого серьезный повод, Джиан? — с улыбкой спросил он у внука, снова выныривая из размышлений.

— О да, дедушка! Еще какой! Мистер Воронцов вернулся! И просит встречи с вами.

— Добрый день, мистер Фань! — улыбнувшись, поприветствовал я старого китайца, а потом с поклоном повторил приветствие по-китайски:

— Ни хао!

— Здравствуйте, Юрий, — неожиданно ответил мне хозяин дома на русском. А потом рассмеялся и добавил уже по-английски:

— К сожалению, на этом мои познания в русском языке исчерпаны.

— Как и мои в китайском! — в тон ему ответил я, и мы засмеялись уже вдвоём.

Чувствовалось, что, хотя мой визит несколько удивил его, Фань Вэй действительно рад меня видеть.

— А я с подарками. Помнится, вы потчевали меня китайскими чаями и эрготоу? Ну, так вот, попробуйте и русского чая. Я привез немного.

Я подал знак, и Джиан внес лакированную шкатулку с несколькими десятками русских чайных смесей. С малиной, зверобоем, чабрецом, иван-чаем, смородиновым листом и прочие вариации. Правда, поскольку каждого вида было по четверти русского фунта, то есть в привычных мне мерах — около сотни граммов, «шкатулка» весила почти четыре кило, а размером была, скорее, с ларец.

Я снова подал знак, и Джиан с помощью кого-то из старших, пыхтя, втащил здоровенный тульский самовар.

— А это — русское устройство, чтобы готовить чай. Примите, не побрезгуйте.

А ведь, если бы неожиданно старик побрезговал, я бы реально обиделся. Чтобы успеть притащить ему подарки, пришлось срочно закупаться еще в Варшаве. Половину дня убил! Да я даже на Великого князя с супругой меньше потратил! Но очень уж важен был для меня этот визит. Так что поток подарков не оскудевал. Матрёшки. Несколько оренбургских платков. Пара клинков из Златоустовского булата — гордость русских оружейников. Еле сыскал их в той Варшаве. Пара ящиков разных видов русской водки и настоек. И, разумеется, «магические кубы» да куклы Сиси. Дюжины по три. А как же иначе? Себя, любимого, надо рекламировать, если случай подвертывается. Да и для поворота нашей беседы в нужное мне русло — так и вообще самое то.

Так что вскоре мы уже сидели и прихлебывали чай, который разливал нам из самовара специально захваченный из Варшавы «специалист». Ну да, в кавычках. Просто немного обрусевший поляк, очень хотевший свалить в Штаты. Так что у нас с ним было взаимовыгодное соглашение. Я оплачиваю ему дорогу третьим классом, плачу за него «въездной налог», который уже подняли до восьми долларов, а он присматривает за багажом и прислуживает мне, пока я в Америке. А когда я поеду обратно, он остается здесь с небольшой суммой и рекомендательным письмом. Английского он пока не знал, да и стоял поодаль, так что подслушивания я не опасался.

— Про ваш успех, Юрий, у нас тут писали. Рад за вас. Впрочем, я всегда верил, что вы преуспеете в этой жизни. Есть в вас для этого все необходимое. Уж поверьте, в людях я понимаю.

Я лишь улыбнулся.

— Сюда вы, как я понимаю, приехали продвигать свои игрушки? Что же, вдвойне приятно, что при этом вы начали с визита ко мне. Понимаю, в память о добрых отношениях. Ценю.

— Ну, как же я мог не заглянуть к мудрому советчику и своим боевым побратимам? — ответил я, намекая на драку с бандой Тома О’Брайена, в которой нас с Генри Хамблом спас именно этот дряхлый китаец, неожиданно для всех вмешавшийся в нее с несколькими бойцами[6]. — Уже одно это заставило бы меня первым навестить именно вас, уважаемый Фань Вэй! Но есть и ещё причины.

Он взглядом показал, что ждет продолжения. Ха, как будто он не понимает!

— Успех — это не только больше денег и возможностей. Успех — это ещё и больше задач. И решать их лучше со проверенной командой! — тут мы снова обменялись улыбками. — А связь с Генри Хамблом и Гансом Манхартом у меня была через вас. Я через вас передал им просьбу о встрече в Нью-Йорке в первую неделю года. А вот ответа я получить не успел. Уже сел на пароход. Так что…

— Да пошутил я, пошутил! — добродушно проворчал старик, — Всё я понимаю! Манхарт будет здесь завтра, в семь утра. Оставьте адрес, по которому он может вас найти, мои ребята встретят поезд и передадут ему. Так что, если вы оба захотите, то сможете даже вместе позавтракать.

— А Генри?

— А вот с мистером Хамблом похуже. Он на Аляску усвистал. Ещё года полтора назад. Он ведь прятался, как бы. А тут и повод такой, «золотая лихорадка». Вот и поехал туда. И не один, кстати. Стеллу Эпир туда перетащил, вашу «Звёздочку». Она теперь там солидная дама, хозяйка гостиницы. И сынишка с ней.

Я остался равнодушен. Нет, со Стеллой мне было хорошо, пожалуй, я даже любил её. Но она сама дала понять, что наша связь не будет долгой. А теперь у меня была Натали. Но все же не мог не проявить интереса:

— Рад за Стеллу. Она заслужила счастье. Они с Генри теперь вместе?

— Не-е-ет! Ну что вы! Разве что в самом начале были. Но она домоседка, ей дело нужно, дом свой! А он собрал команду таких же, как он, сорвиголов да гоняет по всему Северу на собачьих упряжках. Грузы возит, почту, злодеев ловит… Так что я и не стал ему сообщения слать. Телеграфа в тундру пока нет. А пока он письмо получил бы… Нет, добраться сюда к сроку никак не успел бы. Так зачем дергать