Шрифт:
Закладка:
Когда он оборачивается, у него в руках сумка. Он подходит к Лане, которая садится, одёргивая свою рубашку, пытаясь закрыться. Красная ярость пронзает меня с каждым ударом сердца. Я шиплю, изо всех сил пытаясь не потерять контроль. Охранник игнорирует меня, двигаясь спиной ко мне, и лицом к Лане.
— Что? — спрашивает она.
Я слышу её, но не могу увидеть из-за него.
Он хмыкает в ответ, и я вижу, как он двигается. Похоже, он машет чем-то перед ней. Мышцы моих рук и ног напрягаются, пока мне не кажется, что они вот-вот взорвутся. Цепи звенят, когда я напрягаюсь, пытаясь сдвинуться, чтобы увидеть, что с ней происходит. Он хрюкает, более гортанные звуки. Сжав кулаки, я чувствую, как будет сминаться его кожа, когда я сомкну руки на его горле.
— Нет, — говорит она.
Биджас давит, нет, я не могу сдаться сейчас. Я должен сохранять контроль.
Заузл хрюкает, приближаясь к ней. «Борись с яростью, нет, не сдавайся. Он не может прикасаться к ней. Она моя. Моё сокровище».
— Спасибо, — говорит она, затем заузл уходит, и я увидел её.
Заузл вернулся на своё место. У Ланы сумка в руке. Она открывает её и достаёт из контейнера несколько копченостей. Присев, она грызёт мясо, затем отпивает напиток. Она неважно выглядит, глаза запавшие, кожа имеет серый оттенок, в отличие от её обычного цвета. Что-то не так, я должен забрать её отсюда.
Через несколько минут она встаёт, затем опирается о стену, прежде чем пройти через пространство между нами. Заузл наблюдает за ней, но не реагирует. Встав на колени передо мной, она подносит кусок мяса к моим губам. Она не говорит. Когда я не открываю рот, она другой рукой касается моей щеки. Охранник заузл хмыкает громким голосом и поднимается на ноги. Лана отдёргивает руку.
Я беру мясо и жую. Лана откупоривает бутыль и подносит её к моему рту, но охранник приближается. Его ботинки лязгают о металлический пол, когда он топает. Его большая рука сжимает её плечо, отбрасывая её назад. Её глаза расширяются, рот открывается, и жидкость выливается из бутыли, разбрызгиваясь на полу.
Лана бросается на пол, и я схожу с ума. Биджас нарастает, мышцы напрягаются, ярость разливается по моим венам. Что-то щёлкает, и мои руки освобождаются. Я хватаю заузла, мои ноги, крылья и хвост всё ещё скован, поэтому я тяну его вниз. Он вскрикивает от удивления. Всё красное. Сжимая кулаки, я вбиваю их ему в лицо. Его голова свешивается набок, из носа и изо рта течёт кровь. Он кряхтит от боли, поднимая руки, чтобы защитить лицо. Я вбиваю кулаки снова и снова, без мыслей, только действие.
Электричество потрескивает в воздухе, и моя спина разрывается от боли, но я не останавливаюсь. Я должен спасти своё сокровище. Где-то далеко Лана выкрикивает моё имя, но я не могу остановиться. Он прикоснулся к ней, я должен уничтожить его.
Боль. Больше боли. У меня немеют спина и ноги. Тьма граничит с красной яростью моего взгляда, приближаясь, но я не могу отступить. Мои руки на его горле, сжимают всё сильнее. Плоть исчезла, теперь чьи-то большие пальцы впиваются и свет меркнет. Серый переходит в черный.
— Астарот, нет!
Лана кричит, когда тьма зовёт меня.
Глава 12
Лана
Я не могу остановить слёзы, скатывающиеся по моему лицу. Астарот лежит съежившейся грудой на полу, не двигаясь. Я даже не вижу, дышит ли он. Этого не может быть. Он должен быть в порядке.
Тошнота сжимает мой желудок, сворачивая меня пополам. Она выходит судорожной волной, оставляя меня ещё более опустошенной, чем раньше. Трудно дышать. Я должна знать, что он в порядке.
Поднявшись, я смотрю на пирата, который следит за мной, но никак не реагирует. Хорошо, глубокий вдох и иди вперед. Пол сильно вибрирует, время от времени, транспорт подпрыгивает, как будто они преодолевают любое препятствие на своем пути. Упёршись рукой в потолок, чтобы не упасть, делаю неуверенный шаг к Астароту, не спуская глаз с пирата.
Шаг за шагом, но он не останавливает меня. Когда я достигаю Астарота, я становлюсь на колени рядом с ним, впервые отводя взгляд от пирата. Хотя я не смотрю на него, я слежу за ним другими органами чувств. Я не позволю ему снова застать меня врасплох. Астарот меня лучше учил. Я не должна была терять бдительность в первый раз.
Моя рука дрожит, когда я тянусь к Астароту. Сжав её в кулак, я пытаюсь удержать её в спокойном положении, прежде чем коснуться его лба. Он прохладный, но в этом нет ничего необычного. Он всегда прохладен на ощупь, как бы жарко не было. Проведя рукой по его щеке, я кладу её ему на шею, надеясь, что у него есть артерия, где я смогу почувствовать его пульс где-то близко к тому месту, где он был бы, если бы он был человеком.
Остановившись и закрыв глаза, но ничего не чувствую. Нет, нет, нет, он в порядке. Он обязан быть в порядке. Для нас не может всё закончиться здесь. Я двигаю рукой вперёд и жду, нащупывая пульс, который должен быть. Ничего. Проклятье. Прикусив губу достаточно сильно, чтобы почувствовать вкус крови, я снова провожу рукой по его шее и ощупываю. Здесь! Он медленней, не стабильный, но это пульс. Он жив.
Облегчение наполняет меня, заставляя мои слёзы катиться ещё быстрее. У меня раскалывается голова, во рту пересохло, и плач не помогает. Хоть знать, что он жив, уже достаточно. Значит, есть надежда. Пират кряхтит, топая ногой по полу. Взглянув через плечо, он жестом отсылает меня от Астарота.
Неохотно я отползаю назад, проведя пальцами по нему, пока моя протянутая рука больше не достаёт его. Вернувшись на свою сторону пространства, я прислоняюсь к стене и позволяю вибрациям транспорта усыпить меня прерывистым сном.
***
Я проснулась, радуясь, что кошмары, преследующие меня во сне, остались позади. Каждая часть моего тела болит, до самых костей. Растяжка не поможет. Голова раскалывается, в горле пересохло, а желудок ощущается как кипящий комок кислоты. Периодически волны тошноты накрывают меня, а потом проходят. Что-то не так, очень неправильное, и я не знаю, что, но я чувствую себя дерьмово.
Охранник, поскольку они все похожи друг на друга, я предполагаю, тот же самый, смотрит на
