Спускаясь на землю, Андерс почувствовал, как одеревеневшие в полете конечности пронзило словно иголками.

Слезшая с Эллуки Лизабет, пошатываясь, припустила к берегу. Как только наездница покинула ее спину, Эллука превратилась в человека и пошла вслед за девочкой. На ходу разминая неповинующиеся ноги, Андерс тоже пошел к реке, где застал сидящую на коленях Лизабет. Та, наклонившись над рекой, зачерпывала ладонями холодную воду и плескала себе на лицо. Сзади стояла Эллука, удерживая девочку за края плаща, чтобы та не упала.

– Что случилось? – спросил Андерс. – Ее тошнит?

– Понятия не имею, – последовал ответ. – Там, наверху, не поговоришь.

Вскоре к ребятам подошла закончившая превращение Рэйна, и все трое ждали, пока Лизабет придет в норму.

– Извините, – подняв голову от воды, произнесла волчица. Кожа девочки стала еще бледнее, чем обычно, а щеки разрумянились от холодной воды. – Это все из-за жары, – объяснила она. – Сначала было еще ничего, но под конец – просто ужас. Вы, драконы, такие горячие, когда вы, э-э… драконы.

Андерс, странным образом обретший нечувствительность к жаре, ничего такого не заметил.

Против обыкновения Эллука не стала иронизировать над словами Лизабет, а протянула девочке пару печений, которые достала из кармана.

– Держи, поешь, – предложила она. – Мне всегда помогает, если замерзну.

– Как это ты не потеряла печенье во время превращения? – удивилась Рэйна. – Когда я на прошлой неделе пыталась взять с собой сэндвич, он просто куда-то пропал. Лейф говорит, что никто толком не знает, как это происходит, а мне кажется, неплохо бы понять и что-то придумать, но, кажется, это мало кого интересует.

– Все дело в размере, – пояснила Эллука. – Если положить в карман что-то маленькое, то во время превращения оно принимается за часть одежды.

Эллука вынула из-под туники амулет, висящий на кожаном шнурке у нее на шее. Вещица напоминала амулеты волков, которые они использовали, чтобы сохранить на себе одежду после обратного превращения.

– Прямо как наши, – вторя мыслям Андерса, сказала Лизабет. – Еще одно доказательство того, что волки и драконы когда-то работали вместе.

– А мы с вами разве не доказательство того же самого? – справедливо заметила Эллука. – Если получилось у нас, то получится и у остальных. – Указав на Андерса и Лизабет, девочка добавила: – А эти двое и на свет не появились бы, если бы по крайней мере один дракон и один волк не поладили друг с другом.

– Как бы нам хотелось узнать, кем они были, – сказал Андерс.

Но дети прилетели не за этим. Как только Лизабет закончила омывать лицо холодной водой, четверо ребят пошли к дороге, ведущей к городу. Им предстояло перейти вброд реку Судран, и дальше их путь лежал к западным стенам Холбарда – той же дорогой сюда приезжали крестьяне с южных фермерских земель, везущие свой урожай на городскую ярмарку.

Ребятам не составило труда дождаться, когда на дороге образуется просвет в беспрерывно движущейся колонне людей и повозок, и выйти на дорогу, вписавшись в многолюдный поток торговцев и крестьян. Те двигались не очень быстро, но зато так было надежнее.

Шагая вместе со всеми и надвинув капюшон поглубже, Андерс прислушался к тихому разговор двух крестьян.

– До весны всего ничего – все должно быть в цвету и зелени, уже и побегам пора взойти, а они сидят, полузамерзшие, в земле, – потуже заматываясь в теплый шарф, сетовал один из крестьян.

– Да, похоже, не видать зиме конца, – соглашался второй.

– Опять же, если нам плохо, то этим проклятым драконам еще хуже, – присоединилась к разговору идущая рядом женщина. – Я слышала, недавно от их огня половина порта сгорела.

– Говорят, до конца года войны не миновать, – прищелкнув языком, тревожился первый крестьянин. – Хоть бы не оказаться в этом пекле, когда начнется, уж лучше сидеть себе на ферме в тишине и покое, даже если там ничего не растет.

– Волки снова нас защитят, – уверенно сказал второй мужчина, – они очень сильные.

– Лучше бы так и было, – сердито фыркнула женщина, точь-в-точь как Рэйна, когда возмущалась. – На каждом углу Волчья стража, проходу от них нет: всех останавливают и суют свой нос в наши дела. А ведь все они из городской казны кормятся. Эта Фурстульф просто так защиту не предлагает – спорим на твои ботинки, что уж она-то цену своим услугам знает и не продешевит.

– Ты это, полегче в выражениях, – предостерег женщину крестьянин. – Люди могут не то подумать.

Андерс оглядел своих спутников. Лизабет шла, глядя прямо перед собой, губы были крепко сжаты. Она выросла на историях о долге и чести, и ей, должно быть, не просто было слышать такие речи о волках. Рэйна вообще не обращала внимания на разговор идущих рядом крестьян, а всматривалась в поток путников, вычисляя, когда уже станут видны городские ворота. Судя по тому, как плотно девочка куталась в плащ, ей было холодно. А никогда не бывавшая вблизи Холбарда Эллука во все глаза смотрела на все окружающее. Капюшон девочки лежал на спине, открывая светлые косы, поблескивающие в свете солнца.

Наконец вдалеке показались городские ворота и сложенные из черного камня высокие стены, достаточно широкие для того, чтобы на их верхнем краю помещался волчий патруль. Прищурившись, Андерс заметил две фигуры в серых плащах, прохаживающихся по верху стены. Сделанные из прочного огнеупорного дерева ворота сейчас были открыты для проезда повозок и прохода людей. Если повезет, многие из путников направятся к портовой площади, где Хейн назначил встречу Андерсу и Рэйне, и ребятам будет легко пройти в толпе никем не замеченными.

Андерс начал было радоваться, что все пройдет так легко, как вдруг заметил, что идущая впереди толпа начала замедляться и сгущаться при подходе к воротам. Вытянув шею, мальчик заметил стоящих на помосте из ящиков волков, пристально оглядывающих толпу.

– Внимание-внимание, – громко сказал один из стражников, держа перед собой большой плакат. – Разыскиваются эти дети. Посмотрите, пожалуйста, на их портреты и при малейших подозрениях срочно сообщайте Волчьей страже. Разыскиваются!

На плакате очень похоже были нарисованы лица Андерса и Лизабет, и не так четко – Рэйны. Волки нарисовали их в цвете: лица и глаза двойняшек, изображенные коричневым карандашом, соседствовали с портретом бледной, веснушчатой, зеленоглазой Лизабет.

– Тысяча волков! – прошептал Андерс. По телу мальчика прокатилась волна холода, но дело было не в окружающей температуре.

Сейчас уже никуда не скрыться, надо как-то затеряться в толпе и пройти вместе с ней через ворота.

Краем глаза мальчик заметил, как Лизабет натянула капюшон плаща поглубже, замедлила шаг, нагнулась вперед – теперь ее было не отличить от согнутой в три погибели и шаркающей мелкой походкой старушки. А так как она сделала это постепенно, ни один человек не обратил на перемену никакого внимания, по крайней мере никто не встревожился. Лизабет начала отставать от остальных, но если повезет, ее не заметят в толпе.