– Атакуй, шуми, но позиции держать жестко. Понял?

– Есть!

Завершили совещание довольно быстро. Получили роту усиления, 10 танков, и именной танк для самого Василия. Черняховский на обратном пути попросился в новый танк. Места в танке пустовали, самому пришлось сидеть за рычагами, так что отказывать Ивану Даниловичу Василий не стал.

Ознакомившись со всем в башне и похлопав от души броняшками перископов, комдив-28 спустился к радиостанции. Эту Р10 он никогда не видел. Послушал чистые голоса в эфире, кстати, это мы с Василием изменили подключение к умформеру, чтобы не шумел, если помните, еще в мае, и Духов изменил это подключение в серийной документации. Приложился и к курсовому пулемету. Осмотрел его укладку. Попробовал сменить диск на ходу. Затем вернулся в башню и пощелкал затвором пушки. И вхолостую, и заряжая и разряжая орудие. Побыл в роли всех членов экипажа, кроме механика. Опять вернулся к месту стрелка, присоединился к ТПУ.

– Василий Иванович! Дай поводить!

– Попозже, через двадцать минут придем на место сосредоточения, там остановимся, тогда. Рота не моя, проверяю подготовку к маршу на максимальной скорости.

– Это – максимум?

– Практически – да. Три четверти от максимальной скорости по грунту. 32 километра в час.

– Неплохо! А почему башни отвернул?

– Наводчика и командира нет, а возможности остальных не знаю. Ухабов и перегибов здесь полно, можно орудием зацепить грунт, оно – длинное. Этим обусловлен и достаточно крупный недостаток: малое склонение пушки. Место у казенника есть, но на вертикальной наводке стоит стопор, ограничивающий угол до пяти градусов. Так что, на марше удобнее разворачивать орудие назад.

С внешней стороны их разговор выглядел довольно смешно. Голова Василия торчала над броней, а Иван Данилович сидел у пулемета внутри танка. В общем, как слепой с глухим. Но танкисты, с нормально работающим ТПУ, уже привыкли отвечать не оборачиваясь и не отвлекаясь от наблюдения или другой работы. Но долго сидеть возле радиостанции комбат комдиву не позволил.

– Вы бы, Иван Данилович, шли бы на место командира. Тыл-тылом, но всякое может быть!

– Да-да, конечно!

В принципе, трех человек в танке было достаточно, чтобы вести бой даже на ходу. А уж в обороне так с избытком. По мне, танку очень недоставало вспомогательного двигателя, АЭУ, именно в обороне. Приходилось гонять главный двигатель, а он – шумный и очень прожорливый. Но, пересев на место командира, полковник болтать не прекратил.

– Василий Иванович, а как эта красава оказалась у тебя?

Пришлось Василию рассказать о том, что гонял танки в 9-м цеху и прототип КВ-3 в марте этого года под Челябинском. Но, как он там оказался, он Черняховскому не рассказал. Ни к чему это.

– Нам бы такие танки под Шауляем! – вздохнул полковник.

– Будут, Иван Данилович, теперь точно будут. Лишь бы ночью все прошло как надо!

– Это точно! Пост какой-то!

– Где?

– Впереди, метров пятьсот.

– Странно! Шли сюда – его не было! Рота, к бою! – Василий переключился на пониженную передачу, Черняховский разворачивал орудие, танки сзади перестраивались уступом.

– Орудие, справа тридцать! – из кустов торчал характерный дульный тормоз самого бронебойного 5-см немецкого орудия.

– Короткая! Выстрел!

Стрелять комдив-28 умел!

Поняв, что засада не удалась, немцы попытались разбежаться. Но загрохотали пулеметы трех танков, еще три свернули в лес и, с шумом заваливая сосны и березы, выходили в атаку на вражескую засаду. Бой был коротким. А вот потом пришлось повозиться, разминируя участок дороги длиной в сто метров. Раненый пленный в гимнастерке лейтенанта НКВД со споротыми на брюках пуговицами злобно смотрел на обстановку в танке. Беглый допрос ничего не дал. По-русски он отвечать отказался, я перешел на немецкий, лейтенант тут же пообещал Василию всяческие райские условия в плену.

– Ну, я тебе райских условий предложить не могу, если не расстреляют как диверсанта, то за пайку хлеба будешь что-нибудь строить у нас в тылу. Но почти сто процентов, что это последний день в твоей жизни.

– Что он там лопочет? – спросил полковник.

– В плену обещает райские кущи, по делу – молчит.

Через десять минут его передали НКВДэшникам из войск охраны тыла. По нашему сообщению – они выдвинулись на прочесывание местности. Сплошного фронта нет, и противник начал просачиваться. А судьбе «лейтенанта» не позавидуешь. Попасться в чужой форме – это немедленный расстрел. Дыры эти не заткнуть, требуется встать где-то у водного препятствия, тогда минимальный шанс появится. А так – никаких войск не хватит.

Последние километры танк вел Черняховский. Так что, по прибытию в пункт сосредоточения у Вашково, они расстались с комдивом. Им крупно повезло сегодня! Если бы им не выделили роту усиления, то вместо того «лейтенанта» прикопали бы их. Как ни жаль моторесурс и гусеницы, а по тылам кататься надо на танке, особенно в этой обстановке, когда фронт – голый. Связался со своими. Несмотря на полученный приказ, что основное для него – это оборона города, он передал командование старшему лейтенанту Родимцеву, командиру первой роты. Евграфыч с немцами справится, что бы они не выдумали. Двенадцати танков роты ему вполне хватит, БТ – можно не считать. Перед остальными ротами стояла очень сложная задача. Проблема состояла в том, что эти танки были очень шумными. Вой нагнетателя был таким, что хоть стой, хоть падай. Поэтому на паровозном заводе, был такой в городе, несмотря на непрекращающиеся бомбежки, были заказаны жаропрочные трубы, позволяющие отключать нагнетатель. Шумность резко снижалась и не превышала шумности КВ-1. Была идея поставить на выхлоп глушители, но она осталась просто как задумка. Заместителем по технической части батальона Барановым был назначен бывший комбат-3 Лукьянов. Впрочем, даже по зарплате он не пострадал, в отдельных и гвардейских платили больше. Баранову не понравилось полное отсутствие инициативы у Лукьянова, его стремление всегда и во всем действовать по инструкции. Для инженера – это не смертельно, даже хорошо, а вот для комбата…

Лукьянов находился в Вашково уже третьи сутки, так как особой работы в ремроте не было, только несколько грузовиков латали, то Василий и нагрузил его выхлопными коллекторами. Теперь он вызвал его и приказал заменить колена на всех машинах батальона, кроме первой роты. Срок – до вечера. Кранов, чтобы поднять бронекапот, у него целых шесть. Танки недавно собраны, так что крепко прикипеть гайки еще не успели. Куда выводить тросик, он показал.

– Действуйте, Александр Иванович. Ночью предстоит наступление, все должно быть готово.

Ремрота уселась на машины и разъехалась по подразделениям. Свой танк Василий загнал под кран, механик, прибывший из УАБТЦ, был с танков КВ, поэтому дополнительно что-то объяснять ему не пришлось. Посмотрев, что он вполне умело работает с монтировкой и ключами, оставил экипаж разбирать и собирать машину под руководством Ивана Сафонова, которого он у Евграфыча забрал. Сам же уселся за карты.