Лиля несмело касается его груди, вжимаясь в него и понимая, что в отличие от нее, он не кончил.

— А ты?

— Думала, что мы на этом остановимся? — улыбается он, поворачиваясь к ней. — Немного придем в себя и вновь повторим, но уже с продолжением.

— Ты хочешь, чтобы я…

— Нет, невеличка, — он обхватывает ее и усаживает на себя, понимая, что не стоило этого делать, потому что член упирается в ее попу, и она округляет глаза, пугаясь. — Не бойся, я буду нежен. И если тебя пугает что-то, скажи, хорошо?

— Нет, я хочу тебя. То есть, хочу попробовать, — она улыбнулась. — Несправедливо, что ты меня пробовал, а я нет?

— Хочешь также? — спросил он хрипло, чувствуя, что кончит сразу, как только она прикоснется к нему.

Она кивнула, и он дал добро. Пусть попробует, от него не убудет. В любом случае, в ее исполнении он будет рад чему угодно.

Она несмело касается его, удивленно замечая, как он увеличивается в размерах, стоит ей пару раз провести по нему рукой. Яйца отдают тупой болью и ноют, но он позволяет ей экспериментировать и рассматривать его, потому что не хочет пугать. Но как любят говорить, инициатива всегда наказуема. Поэтому за то, что она творит с ним, он возьмет с нее сполна.

Потом. Когда привыкнет к нему.

Он пропускает тот момент, когда она обхватывает головку ртом, уносясь в своих мыслях далеко в будущее, и только когда чувствует, что кончает ей в рот, стонет как ненормальный.

— Лиля, твою мать!?!

19

Он поднимает ее от себя и вытирает губы, заставляя упасть на него.

— Никогда так не делай.

Ему нравится, но он не хочет, чтобы она чувствовала себя обязанной ему.

— Ты не сладкий, — улыбается она ему. — Терпкий, мускусный и… солоноватый.

Он заливисто смеется и она прячет лицо на его груди, стыдясь своих высказываний, но почувствовав его ладони на своей голове, и то, как они нежно, почти невесомо касались ее плеч, подняла голову.

— Надеюсь, ты поняла, что теперь моя? — его улыбка озорная, а в глазах огонь, который сжигает дотла.

— А ты мой?

— До кончиков пальцев, — смеется он, и она кивает, поглаживая его грудь руками и целуя. — Сомневаешься?

Она пожимает плечами, и он тянет ее ближе к себе, вжимаясь губами в губы.

— Никогда не сомневайся во мне, чтобы ни случилось.

— Дамир? — позвала она его. — А что теперь будет?

— Ничего. Мы пара. И по-прежнему работаем вместе, но только теперь я могу целовать тебя в любое время.

— Только целовать? — она напрягается, вспоминая, как Анатолий пытался принудить ее к сексу и вздрагивает, когда Дамир трясет ее.

— Не смей тащить в нашу постель эту грязь, слышишь? — он в ярости встряхивает ее еще раз, а после прижимает к себе. — Я никогда так не унижу тебя. Секс только по взаимному согласию. И так будет во всем, слышишь? Я хоть и тяжелый человек и со мной порой бывает сложно, но я никогда, слышишь? Никогда не возьму тебя силой. Я мужчина в первую очередь, а значит на мне больше ответственности и по части самообладания тоже. Если мы все уподобимся похоти, то, что с нами будет? К тому же я не хочу, чтобы ты боялась меня и ждала какого-то подвоха каждый раз.

— Дамир, ты…

— Лиля, мы оба взрослые люди, я хочу, чтобы ты говорила мне, что тебе не нравится, чтобы мы могли все решить. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной. Потому что я пиздец как… прости, — он улыбнулся. — Безумно счастлив с тобой.

— А я, кажется, влюбилась, — прошептала она тихо, и он замер, не веря в то, что слышит и, поднимая ее голову.

— Влюбилась? Уже? — смеялся он, а она, спрятав голову, чувствовала себя маленькой девочкой, выдавшей свой самый страшный секрет. — А я думал, что мне как минимум, придется попотеть, чтобы затащить тебя под венец.

— Что?

— Выйдешь за меня, невеличка? — спросил он серьезным тоном. — Кажется, я тоже влюбился в тебя, девочка. Бесповоротно и навсегда.

Она закусила губу, чувствуя слезы на глазах и прячась от него. Он нежно коснулся ее волос губами, шепча, что никогда не обидит ее, прося довериться ему, пока она всхлипывала и пыталась понять, что происходит.

После признаний они занялись любовью. Нежно, трепетно, лаская друг друга, как в первый раз. Он постарался сгладить резкость вторжения своими поцелуями, поэтому, когда она все же вскрикнула, он тут же попытался заглушить ее стон поцелуем, и его нежные руки ласкали Лилю, заставляя забыться в них.

Он смотрел на нее, обнимая, улыбаясь ее доверчивости, нежности и умиротворению. Она уснула сразу, как только он притянул ее к своей груди и засопела. Такая нежная в своей ранимости, и хрупкая, что он не сводил с нее глаз, наблюдая всю ночь. И только под утро он уснул, чувствуя, как она расслабилась рядом с ним.

Ароматный запах кофе и вкусного завтрака заполнил квартиру и он открыл глаза, понимая, что теперь она смотрит на него, сидя на самом краешке.

— Доброе утро, — улыбнулся он, поймав ее ладошку и целуя.

— Уже день, Дамир, — пугливо сказала она. — Мы проспали.

— Да неужели? — улыбнулся он счастливо и, схватив за талию, легко перебросил через бедро, наваливаясь сверху. — Я не виноват, что кто-то не давал мне спать до самого рассвета.

— И кто это? — стыдливо прячется она, и он ее не винит. — Я даже не помню, как уснула.

— Примем душ вместе?

— Нет, я уже была, — улыбается она. — Вообще-то я пришла разбудить тебя к завтраку-обеду, но ты так сладко спал, что мне было неловко нарушать твой сон.

— Лиля, я хочу, чтобы ты будила меня, когда захочешь, — сказал он. — Поверь, без тебя сны всегда теряют смысл.

— Хочешь сказать, что тебе отдых не нужен? — кокетливо улыбнулась она, намекая на недавний секс.

— Нужен, но не так как ты думаешь.

Он хочет вновь ухватить ее за руку, но она отпрыгивает и заставляет его подняться.

— Дамир, я не знаю, стоит ли ехать на работу?

— Нет, мы этот день проведем вместе. И не спорь, я босс, — сказал он, видя, как она что-то хотела добавить. — Сегодня я хочу показать тебе дом, который нашел нам.

— Что? Когда ты успел? Дамир, я так далеко не заглядывала, к тому же…

— Лиля, я же просил довериться мне? Я не собираюсь бросать Маргариту Павловну одну. Она будет жить с нами. Наймем ей сиделку, после