– Скандал? – насторожился Попов. – По какому поводу?

– Ой, да какая-то ерунда, – отмахнулся Олег и делано рассмеялся. – В Рите вдруг проснулись пролетарские корни, она принялась осуждать нас за стиль жизни, вещала, как Ленин с броневичка: землю крестьянам, фабрики рабочим, а потом психанула и свалила. По-моему, это в ней препараты говорили, ну или бухло, она пила и не очень закусывала. Но это все несерьезно было, такая игра на публику, бенефис.

– Почему вы думаете, что несерьезно?

– Так она же богема. Вся в брюликах и деньги не считала. Сочувствующие голытьбе так себя не ведут и не одеваются, а у Риты все было навылуп. По-моему, она просто хотела привлечь к себе внимание, ну как всякая одинокая баба.

– Одинокая? – встрепенулся Попов. – Вам что-то известно о ее семье?

– Ничего, – смутился Олег. – Я так подумал. Она с Павлом в койку легла без всяких вопросов, он сам говорил и хвастался, что для покойницы она слишком горячая штучка… Извините. Сами понимаете, мужики всегда обсуждают своих баб.

На самом деле Павел ничего подобного не говорил, но Олегу было на руку внести в жизнь двух мертвых людей, не способных опровергнуть его ложь, новые краски, которые могли направить следствие на ложную дорожку. Смерть Риты была как нельзя кстати. На край убийство Павла можно будет свалить на нее, а потом намекнуть, что она сиганула со скалы после того, как раскроила башку незадачливому ухажеру. Но делать это нужно было очень аккуратно, чтобы ни в коем случае не вызвав подозрений внезапной догадливостью. Да и вообще стоило поменьше болтать.

– Доронин уехал вместе с ней? – спросил Попов.

– Нет. Павел позже уехал. Мы посидели почти до самого закрытия, да, Машуня? А потом разъехались.

Больше всего Олегу не хотелось, чтобы жена сделала какую-нибудь глупость, например, ляпнула о сорванном контракте или сказала, что она уехала следом за Ритой, а потом выпивала в ее номере. Эти лишние подробности могли привлечь к благополучной семье Куприяновых ненужное внимание. Потому Олег вымолвил последнюю фразу со значением, которое было понятно только жене, а та, то ли сообразив, то ли будучи раздавленной смертью подруги, лишь скупо подтвердила: да, мы уехали позже, не вдаваясь в подробности. Неожиданно для себя Олег вдруг понял, что страх улетучился, и от беседы со следователем он начинает получать некое удовольствие. Он облизал пересохшие губы, подавив желание подмигнуть Маше, которая по бабьей глупости все равно не поняла бы, чем вызвано его настроение.

– А не мог он поехать сюда, в отель, к Захаровой? – спросил Попов. – Горничная говорит, что убирала из ее номера следы пиршества. Захарова вернулась в отель и продолжила банкет.

Олег хотел сказать, что такое возможно, но потом вспомнил, что у Риты в гостях была Маша, и она наверняка появится на камерах. Поэтому подтверждать такую вероятность было глупо, как и уверять, что больше с Маргаритой никто из них не виделся. В случае чего можно было сказать полуправду: к Рите приходила Маша.

– Ничем не могу помочь, – развел Олег руками. – Я в тот вечер накидался в сопли. Не помню, как до номера дошел.

– А, простите, ваш ужин был по поводу? Или просто стихийная вечеринка?

– Мы – деловые люди, – уклончиво пояснил Олег. – Обсуждали дальнейшее сотрудничество, но это скучная тема с большим количеством цифр и обязательными ритуальными танцами с бубнами. Приходится устраивать такую игру в поддавки, но что поделать?

– То есть конфликтов на том вечере не было?

– Да ни боже мой! Кроме выпада Риты все было тихо-мирно, как и положено в нашей среде. Не знаю, чего ее так прорвало, но, честно сказать, я все списываю на препараты. Да, забыл рассказать, накануне к Рите и Машеньке на пляже подошла гадалка и предсказала Рите смерть. Может, поэтому у Риты так башню сорвало?

Попов заинтересовался гадалкой, и Маша срывающимся голосом поведала пляжный эпизод. Судя по реакции, следователю пляжная ворожея была хорошо знакома. Он записал данные в блокнот и скучающим тоном поинтересовался, кто еще был на вечере. Эта тема была безопасна. Олег спокойно сообщил данные присутствовавших на мероприятии мужчин, абсолютно убежденный, что те не станут болтать о сорванном договоре. О подобных вещах полиции не сообщали, разве что могли наболтать те силиконовые телки… Но вряд ли у них хватило мозгов разобраться в ситуации. Уточнив все данные и записав телефоны, Попов попрощался.

– Вы еще долго будете здесь?

– О, еще несколько дней, – беззаботно заверил Олег.

– Хорошо. Попробуем связаться с господином Дорониным. Возможно, он сможет пролить свет на это дело. Всего доброго.

Попов вышел. Олег закрыл за ним дверь, уселся в кресло, налил коньяку себе и выпил, не сразу сообразив, что улыбается и облизывает губы. Облапошить этих простофиль из следственного комитета или ментовки… он даже не понял, откуда был этот Попов… оказалось так просто. С другой стороны, они достаточно подробно объяснили, почему Маргарита могла решиться на такой шаг, и эти причины были весьма убедительны. Потягивая коньяк, Олег почувствовал, что его просто распирает от желания расхохотаться.

– Что будет, когда его найдут? – спросила вдруг Маша.

Олег не сразу нашелся что ответить. Он на миг забыл, что она сидит рядом и наблюдает за его расплывающимся от довольства лицом. В голове мелькнула мысль, что жена все узнала и мастерски сыграла спектакль перед следователем, но он не мог даже представить, что ее куриные мозги могли справиться с этой непосильной задачей.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил он. Маша ответила ему совершенно пустым, кукольным взглядом.

– Ну, когда он вернется, вы сможете наладить отношения? – спросила она. – Или на это нет надежды?

– Не твоего ума дело, – грубо ответил Олег. – Да и вообще, собирай барахло, завтра мы возвращаемся в Москву.

Она поднялась и направилась к шкафу, как верный покладистый робот, но почему-то на этот раз в молчаливой покорности жены Олегу почудился странный вызов, а может, это был морок, вызванный скачком адреналина, подстегнутый спиртным, или просто всплеск бурного воображения. Не допив, Олег вышел из номера и прихватил плавки. В бассейне с джакузи, под стеклянной крышей, как всегда, не было ни души, постояльцы валялись в шезлонгах под открытым небом. Желающих посидеть в душноватой влажной комнате не оказалось, что было на руку Олегу, желающему подумать. Но не получилось. Телефон разразился бодренькой трелью. На экране высветилось имя Николая. Олег досадливо сдвинул значок трезвонящей трубки на зеленый кружок.

– Добрый день, – замогильным голосом произнес Николай.