была в самом разгаре – Стас и его сосед, который по какой-то причине тоже пока не отчалил до родных краев, противостояли парочке старшекурсников. От выпивки я отказался, пятому в «пуле» делать было нечего, поэтому я дождался конца очередной раздачи и вызвал Стаса в коридор. У него всё было отлично, последний экзамен он сдал сегодня, как раз в то время, когда мы с Аллой общались с капитаном-следователем, уже купил билеты на поезд до своего города, и собирался уехать из Москвы завтра с утра. Прикинув количество пенного напитка, который они запасли, я успокоился – эти ребята явно планировали сидеть всю ночь – и лишь поздравил Стаса с успешным окончанием сессии и посоветовал поставить пару будильников, чтобы не проспать отправление.

Настроение у меня после этого слегка нормализовалось, и домой мы ехали под песни военных лет, которые поставили редакторы радиостанции «Маяк»; в обычной обстановке я советское радио не переносил. Алла спорить не стала – да ей, кажется, в целом нравилось кататься под музыку, причем всё равно какую.

И лишь у самого дома у меня снова потянуло живот – на площадке у подъезда стояла черная «догонялка», а я знал только одного человека, который катался на этом раритете, как на обычных «Жигулях». То есть Валентин был у нас в гостях – но позвонить из общаги в нашу квартиру я не додумался. Да и выглядело бы это очень и очень глупо.

***

Они все сидели на кухне – Валентин, отец Аллы и Елизавета Петровна – и о чем-то беседовали. Впрочем, никаких бутылок на столе не было – только чайные чашки, нарезанный торт «Столичный» и бутерброды, которые хозяйственная бабушка сотворила из купленной нами копченой колбасы. При нашем появлении они все столпились в коридорчике – и какое-то время молча наблюдали, как мы заносим весь свой немаленький багаж. Сразу нас ни о чем не спрашивали, а отец даже помог с чемоданом Ирки. Вещи мы не разбирали – и сил не было, и незачем.

– Где это вы прибарахлились? – всё же поинтересовался Валентин.

– У нас в общаге... в моей бывшей общаге, – ответил я. – И это не наши вещи, их надо будет отдать. Я вас искал, кстати... подругу Аллы убили.

Наступила звенящая тишина – никто, кажется, не был в состоянии проронить ни слова. Алла какое-то время выдерживала эту паузу – а потом всё-таки разрыдалась и убежала в большую комнату. Я не стал её останавливать; она целый день держалась молодцом и имела право на небольшую порцию обычной женской слабости.

Я обвел взглядом всех присутствующих и решил ничего не скрывать.

– Там очень мутная история... милиция расследует, конечно, но пока даже подозреваемых нет. Нас допрашивал следователь, и, надеюсь, теперь у них появится пара зацепок... скорее всего, это как-то связано с той бандой, которая у нас тут орудовала. Вернее, с теми из них, кто сейчас на свободе. Впрочем, там сложно...

– Так... ничего не понятно, – констатировал Валентин. Отец Аллы и бабушка были с ним полностью согласны. – Не возражаете, если я у вас ещё немного задержусь? Тогда давайте вернемся на кухню, и этот молодой человек, – он особо выделил это выражение, напомнив мне о том, кем я являюсь на самом деле, – всё же расскажет нам, что случилось.

Мой рассказ много времени не занял. Мне, конечно, пришлось пояснять, кто такая Ирка – про неё знала только Елизавета Петровна. Но затем всё встало на свои места.

– Что ж... понятненько, – Валентин привычно побарабанил пальцами по столу. – А вещи?..

– Этой девушки убитой, – пояснил я. – Передадим матери, иначе их бы там растащили... общага же. Только там сложно – её семья живет далеко, думаю, им надо помочь, чтобы они сюда прилетели. И с перевозкой тела тоже...

Отец Аллы одобрительно кивнул.

– Хорошее дело, – сказал он. – Поможем, конечно... но вообще страшное дело – вот так ребенка терять. Я, кстати, билеты на футбол нам с тобой купил... – добавил он невпопад и смущенно замолчал.

– Какой футбол? – недоуменно спросил я, совершенно не понимая, в какую сторону сворачивает этот разговор.

– Нормальный, ЦСКА с «Нефтчи» завтра играет на «Динамо», – ответил отец. – Надеюсь, наши выиграют... [1]

– Но... – начал было я.

Но тут Валентин,