девушки были словно парализованы, и этого времени оказалось достаточно человеко-зверю, чтобы добраться до них. Он вцепился в лямки рюкзачка Марисоли и тряхнул её настолько сильно, что у неё закачалась голова, словно у китайского болванчика. Она завизжала так, что у Веры заложило в ушах, а тот человек зарычал ещё сильнее и что-то произнёс, но это было сказано то ли неразборчиво, то ли на каком другом языке. Однако подруги не собирались вступать с ним в беседу.

Марисоль что есть сил упёрлась руками ему в грудь, но силёнок не хватало. Тут Вера с разбега, подбежав чуть сбоку, толкнула его настолько удачно, что зверообразный полетел кубарем обратно в кусты.

Девушки не медля ни секунды, схватившись за руки, побежали в сторону улицы Революции, громко визжа от страха, слыша позади треск в кустах и очень недовольное ворчание.

Подруги, бежавшие не разбирая дороги, промчались не останавливаясь через кустарник, разросшийся в одном месте на всю ширину прохода. Ветки чувствительно хлестнули их по лицам и рукам, но они, словно и не заметив этого, прошли препятствие насквозь, а в головах обеих всё нарастал панический вопрос: «А что если дальше всё-таки нет прохода? Тогда мы в ловушке!».

Но вот они стали слышать шум улицы и проезжающих автомобилей и увидели показавшийся свободный проход. Они уже почти добежали до выхода. Здесь снова пошли стены без окон и дверей, а по обеим сторонам прохода стояли металлические ящики, выход же на улицу перегораживала всего лишь цепь с висящей на ней табличкой, на которой со стороны улицы, можно было увидеть надпись: «Прохода нет. Тупик».

Подруги поднырнули под цепь и, всё ещё истошно визжа, выскочили на тротуар, рядом с которым прямо напротив предупреждающей таблички стоял полицейский автомобиль.

Глава 15

— Так-так-так, что тут у нас? — произнёс подходивший сбоку патрульный полицейский возрастом лет двадцати пяти, держащий в руке небольшой поднос со стаканом кофе и какой-то снедью, видимо, купленной в кафетерии, расположенном в пятнадцати метрах.

Видя, что предстоит работа, он поднял палец, открыл дверь машины и, поставив поднос на пассажирское сиденье, повернулся к ним.

— Что случилось? — поинтересовался он тоном, в котором сквозила некоторая снисходительность.

Будучи на службе всего шесть месяцев, он хоть и очень гордился собой, и знал, что его предки того же мнения, однако всё же понимал, что он ещё зелёный, а ему очень хотелось поскорее заматереть. Для этого он и напускал на себя снисходительный, а иногда и чуть насмешливый тон, который должен был показать окружающим, что он тёртый калач.

— Ну же, говорите, не стесняйтесь.

Подруги громко и наперебой — уж постарались рассказать о своих приключениях.

Описывая напавшего на них человека, Марисоль раздвинула руки на уровне талии, пытаясь показать, что он был крупным, а Вера, подняв руки вверх и раздвинув их, показала таким образом, что он был обросшим, для полноты картины ещё сделав раскидистый жест от лица, который давал понять, что у него была борода длиной не меньше метра.

Но полицейский Серхио Перес ничего не понял правильно из их возбуждённых криков и только спросил:

— Сеньорит испугала злая собачка?

Обе ещё сильнее замахали руками и, перебивая друг дружку, попытались снова донести до полицейского-тугодума суть произошедшего.

На этот раз он спросил:

— Так я не понял, это собака или нет? — и после того, как Марисоль снова раскинула руки, выкрикивая при этом, что он был страшный, Серхио переспросил:

— Медведь что ли?

Тут Марисоли надоело терпеть то, что полицейский никак не может понять, о чём они весьма доходчиво ему рассказывают, или, может, даже смеётся над ними. Она намеренно членораздельно произнесла:

— Это был че-ло-век! Понимаете? Никакая не собака, не медведь, не слон, и вообще, не животное.

— Он вам что-нибудь сделал?

Обе отрицательно замотали головами.

Серхио поднял руку, внимательно посмотрел на девушек и указал на Веру:

— Говорите вы. Только спокойно и без криков.

Вера всё рассказала.

— Хорошо, я пойду проверю, а вы садитесь в машину, — и он открыл заднюю дверцу.

— Нет! — наотрез отказалась Марисоль, которой очень не хотелось снова оказаться в ограниченном пространстве.

— Как это нет? А ну садитесь!

— Нет! — топнув ногой, снова выкрикнула Марисоль.

Вера наклонилась к ней и прошептала на ухо, чтобы та перестала буянить.

Серхио Перес, глядя на них, не знал что делать, ведь они не преступницы, хоть и не исполняют указание представителя закона. Сейчас его мизерный авторитет молодого полицейского мог исчезнуть и вовсе. И подсказать-то некому, поскольку старший напарник неожиданно заболел. Тогда он решил, что единственный правильный выход — последовать услышанному когда-то весьма небезупречному совету: «Если не можешь заставить кого-то что-то сделать, тогда разреши ему этого не делать. Таким образом ты милостиво узаконишь его отказ, и это уже будет твоя воля, а не воля бунтовщика».

— Ну хорошо-хорошо, вы можете подождать меня рядом с машиной, но вы не должны никуда уходить.

Когда они кивнули, у него отлегло от сердца, поскольку он опасался, что они снова взбрыкнут, и тогда он выглядел бы совсем смешно. Ведь не заламывать же им руки.

— Будьте осторожны, — напутствовала его Вера.

— Я всегда осторожен, — важно ответил Серхио и, увидев, что та, другая, уже успокоилась и улыбается, подумал: «Ну что за капризная сеньорита мне попалась — только что возмущалась, а теперь улыбается как ни в чём не бывало. Ладно, наверное, это она от испуга. Так и быть, оставлю её сопротивление без последствий!» — и, поправив кобуру, приподнял цепь.

Вышел он оттуда через пятнадцать минут и сообщил девушкам:

— Я никого не обнаружил — видно, подозреваемый в нападении сбежал. Я произвёл розыскные мероприятия, осмотрев указанное вами место, — там, возле крыльца, и не нашёл ни пустых бутылок, ни другого мусора, характерного для мест сосредоточения преступных элементов.

Девушки улыбались.

«Господи Боже мой, что я несу, какие ещё элементы. Надо учиться говорить красиво, как человек видавший виды, а не как полицейский бюрократ. И сейчас они улыбаются, потому что понимают, что я никакой не бывалый полицейский, а просто осёл! И к тому же, я ушёл, не спросив их документы и не взяв номера телефонов. Позор!» — подумал Серхио, впрочем, виня за это не девушек, а себя самого.

— Как он выглядел? Как бродяга-алкоголик?

— Он не был похож на бродягу или пьяницу, — объяснила Вера. — Он был не слишком грязным, и плохого запаха от него не было — просто он нас испугал. Возможно, он хотел у нас что-то спросить. Только не надо было ему так трясти