Джек подавил гримасу. — Они, — сказал он. — Вероятно, это канцелярская ошибка.

— Да, конечно, — сказала она. — Ну же, Джек. Нравится тебе это или нет, но мы застряли здесь вместе. Мне нужно знать, могу ли я доверять тебе или нет.

— Хорошо, — сказал Джек. — В таком случае, за тобой первый шаг.

Элисон вопросительно посмотрела. — Какой первый шаг?

— Ты не была новобранцем, — сказал он, садясь лицом к ней, спиной к другому дереву. — Для начала ты могла бы рассказать мне, что ты задумала, чем так спровоцировала сержанта Гриско, что он был готов убить нас.

Она вздохнула, опустив глаза. — Это всё папина идея, — неохотно сказала она. — У него была безумная идея, что группы наёмников, которые собирают подростков, вероятно, наплевательски относятся к их регистрации. Он решил, что они могут заключать со мной контракт за контрактом… он получит деньги, а затем поможет мне выйти из дела, оставаясь вне подозрений.

— Славно, — сказал Джек. — Скорее глупо, чем славно. Но не более безумно, чем некоторые афёры, которые мы с дядей провернули за эти годы.

— Так ты мошенник? — спросила она. — Примерно так я и предполагала.

— Бывший мошенник, — поправил Джек. — Во всяком случае, пытаюсь исправиться. Так что же ты делала в штаб-квартире “Whinyard’s Edge”, той ночью?

— Я хотела взглянуть на их записи обо мне, — сказала Элисон. — Просто на случай, если бы папин план оказался не таким гениальным, как он думал. Думаю, мне следовало подождать, пока мы не окажемся на Санрайте.

— Или всего этого не делать.

Она скорчила гримасу. — Папе бы это не понравилось, — сказала она. — Он… ну, не будем углубляться в это.

— Трудное детство? — предположил Джек.

Элисон пожала плечами. — Мы с мамой и папой никогда не задерживались на одном месте надолго, если ты об этом. В остальном… Я не знаю. Мне не с чем сравнивать.

— Мне знакомо это чувство, — с горечью сказал Джек, вспоминая свою жизнь с дядей Вирджем. — Твои родители, — какое у них дело?

— Они берутся за любую работу, — сказала она. — Папа всегда в погоне за большим кушем, как он это называет. Дело, которое, наконец, принесёт ему славу, богатство и успех.

— Я так понимаю, он не преуспел?

Она снова пожала плечами. — Полагаю, он кое-чего добился, но не славы. И уж точно не было богатства.

Джек кивнул. Она говорила уклончиво, но он умел читать между строк не хуже прочих. Её отец был мошенником, как и дядя Вирджил, но, видимо, не таким успешным.

Что было иронично, учитывая, что именно впечатляющая карьера дяди Вирджила привлекла внимание Артура Неверлина, что и втянуло Джека, а теперь и Элисон, в эту историю. — Где сейчас твои родители? — спросил он. — Они те, кого ты ждёшь, — они должны забрать тебя?

Она покачала головой. — Это их друзья. Вообще-то, я не знаю, где мама и папа. Как я уже говорила, они часто переезжают. Что за К’да?

С величайшим трудом Джеку удалось сохранить бесстрастное выражение лица. — Кто?

— К’да, — повторила она. — Фрост сказал, что не хочет, чтобы тебя и твоего К’да постигла та же участь, что и твоего дядю. Давай, я уже рассказал тебе о себе. Теперь твоя очередь.

— Понятия не имею, что он имел в виду, — сказал Джек, чувствуя, как на затылке выступил пот. Он совершенно забыл о последнем замечании Фроста, прозвучавшем перед тем, как он отключил свой коммуникатор. Эта девушка была слишком наблюдательна… — Какой-то сленговый термин, наверное.

Она пристально посмотрела на него своими тёмными глазами. Джек выдержал её взгляд, не дрогнув, и через мгновение её губы дрогнули. — Так и быть, — сказала она. — Не говори мне. Могу я хотя бы узнать твоё настоящее имя?

— Джек Морган, — сказал он. — Воспитывался моим дядей, Вирджилом Морганом.

— Вирджил Морган, — задумчиво произнесла Элисон. — Я слышала это имя. Один из величайших мошенников и взломщиков сейфов нашего времени, не так ли?

— Конечно, по его собственному мнению, — сказал Джек, чувствуя призрачное эхо боли от потери. Даже спустя год с лишним после смерти дяди Вирджила иногда было больно. — Нет, это преувеличение.

— Возможно это полуправда, — согласилась Элисон со странным блеском в глазах. — Значит, ты племянник Вирджила Моргана.

— Да, мы это выяснили, — сказал Джек, подозрительно глядя на неё. Был ли в её голосе намёк на искреннее восхищение? Или это был просто очередной сарказм? Что бы это ни было, ему это не понравилось. — И я исправляюсь, помнишь?

— Конечно, — сказала она, показное восхищение сменилось столь же показным весельем, что совсем ему не понравилось. — Что же. Это было весело, но нам действительно стоит попытаться пройти ещё немного до заката.

В десяти ярдах позади неё Джек заметил золотую чешую дракона. — Если ты настаиваешь, — сказал он и поморщился, поднимаясь с земли. Даже за время короткого отдыха мышцы его ног сильно ослабели. — Ты всё ещё хочешь идти первой?

— Оружие по-прежнему у меня, — сказала она. — Кстати, ты заметил, что эти Фуки могут менять цвет?

Первой реакцией Джека был вопрос, кто из этих зверей мог настолько разозлиться, чтобы перейти в боевой режим К’да. Пару раз он наблюдал такой эффект у Дрейкоса, когда усиленный кровоток поэта-война просачивался в его золотую чешую и делал её черной.

Но уже через секунду он понял, о чём она говорит. Когда один К’да покидал своего хозяина Эрасва, а на его место приходил другой, другого цвета, Элисон, естественно, интерпретировала это как изменение цвета первого Фуки. — Нет, я не знал, — сказал он. — Интересно.

— Тебе следует внимательнее относиться к своему окружению, — упрекнула Элисон, поднимаясь на ноги. Если она и чувствовала некое напряжение, то никак этого не показала. — И старайся не шуметь. Я полагаю, что до наступления ночи “Malison Ring” что-нибудь предпримут.

Какие бы действия не предпринял Дрейкос чтобы выполнить свою часть плана, он явно проделал потрясающую работу. Группа добралась до места, которое он назвал линией пикетов “Malison Ring”, и обнаружила, что оно безлюдно.

Джек прошёл, наверное, ярдов двадцать за линию пикетов, когда откуда-то впереди и справа внезапно раздался треск ветвей и отдалённый вой боли.

Пригибаясь, огибая деревья и кусты, он побежал на звук. Обогнув последнюю заросль тростника, он едва не столкнулся с Элисон, которая стояла на краю очередного крутого обрыва. — Осторожно, осторожно, — сказала она, протягивая руку к его груди. — Весь этот обрыв рассыпается.

— Что случилось? — спросил Джек.

— Мы потеряли одного, — мрачно сказала она, кивнув в сторону обрыва. — Взгляни.