Охотник вздрогнул:

— Это как?

Абхе честно помотала головой:

— Не знаю. Отец так говорил.

«Не гнушаясь средствами и позабыв обо всем. Проклятье! Что они там натворили?».

— Ты упомянула, что Нараян недальновидный, — Шанкар плеснул себе еще вина, — откуда такой вывод?

Абхе горько усмехнулась:

— Даже мне известно, что нельзя устраивать выгон скота на одних лугах каждый год.

— Что же мешало перевести животных на выпас в другое место?

— Недальновидность, — повторила дочь главы деревни.

— Пояснишь?

— Да, только налей мне вина, не привыкла так много говорить.

— Я думал, ты щебечешь, как нектарница, — подметил Шанкар, выполняя ее просьбу.

Абхе наигранно вздохнула:

— Только не на такие угрюмые темы.

Отпив маленький глоток, она продолжила:

— Как я уже рассказывала, многие из наших соседей стремились перегнать деревню под управлением отца в плане продовольствия, и Нараян не мог этого позволить. Поэтому он откровенно наплевал на состояние лугов для выпаса скота, полностью сосредоточив все свое внимание на подготовке новых земель для посевов.

— Вырубка леса на севере имеет к этому какое-то отношение.

Абхе на секунду задумалась, потом кивнула:

— Полагаю, что да.

— Под вырубку попала значительная территория?

— Чего не знаю, того не знаю, — она отпила еще глоток, — единственное, о чем я слышала из разговора отца с нанятыми лесорубами это то, что они рубят лес, а затем сжигают его… — она замялась, подбирая слова, — не знаю, как это называется. В общем, зола, оставшаяся после сожженных деревьев, позволяет дать отличный урожай.

Услышав сие слова, Шанкар чуть не поперхнулся куском лепешки:

— Так вырубка продолжается уже не первый год?

— Да. А вам там что, в Мохенджо-Даро, это не известно?

«Кажется, поутру меня ожидает с Нараяном еще один серьезный разговор. Серьезный и крайне неприятный».

— Слышал, лесорубы пропали, — вместо ответа сказал Шанкар.

— Да.

— И гонцы твоего отца, посланные с разведкой.

— Они тоже.

— И Нараян не придумал ничего лучше, как уйти в запой?

— Недальновидность, — подметила вновь Абхе, — к тому же, он теряется, когда на его голову обрушивается масса проблем. А тут еще Сарасвати мелеть начала.

Шанкар не стал ей говорить, что обмеление может быть следствием недальновидности ее отца и грозит в будущем крупными неприятностями. Незачем пугать и расстраивать девушку раньше времени.

Решив, что узнал достаточно, охотник произнес:

— Пора спать.

Абхе поставила стакан на тумбу. Серьезность медленно сползла с ее лица, вновь сменившись озорным выражением.

Ее теплая ладонь легла на бедро Шанкара:

— Наконец-то глупая болтовня закончена, и мы можем приступить к самой приятной части этого вечера.

— Не заставляй меня опять прыгать через окно.

— У тебя ничего не выйдет.

— Это еще почему?

— Я заколотила ставни.

Глава 9

Громкий и настойчивый стук в дверь пробудил Мину от ночного сна.

Из соседней комнаты донесся приглушенный голос Нирупамы:

— Кто там, мамочка?

— Не знаю, — сипло ответила она, — спи, дорогая.

— Быть может, это папа?

— Нет, папа работает в лесу.

Мина поднялась. Ее темные растрепанные волосы лежали на воротнике белой ночной рубашки. Дверь продолжали сотрясать удары чьих-то рук.

— Да иду я, иду, — пробурчала Мина, подходя вплотную к выходу, — кто там?

— Стража Мохенджо-Даро, откройте дверь! — послышался снаружи властный голос.

— Стража? — непонимающе прошептала Мина, отпирая засов.

На пороге стоял молодой стражник в серой рубахе, опоясанной в талии тонким ремнем. Он опирался на длинное копье с медным наконечником. Во взгляде серых глаз читалась решимость, непреклонность и осуждение.

— Что случилось? — спросила Мина, предчувствуя нечто плохое.

— Госпожа Мина? — холодно ответил стражник.

— Да, это я.

— Лесоруб Анил является вашим мужем?

— Все верно, — голос Мины дрогнул, — с ним что-то случилось?

Вместо ответа стражник поднял левую руку. В сумраке Мина увидела, что в ней он сжимает печать Верховного жреца.

— По приказу Его Светлости Чудамани, ваш муж, лесоруб Анил, схвачен и препровожден в тюрьму Цитадели.

Вся кровь отхлынула от лица женщины. Теперь оно сливалось с фоном ее ночной рубашки. Ноги подкосились и, дабы не упасть, она ухватилась о дверной косяк:

— Как… — заикаясь, произнесла Мина, — почему… за что?

Стражник посмотрел ей прямо в глаза, и во взгляде этого молодого человека она не увидела ничего, кроме немого осуждения:

— Он обвиняется в жестоком убийстве своих товарищей.

— Убийство? — как заговоренная повторила Мина, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног.

Стражник кивнул:

— Вы вызываетесь в Зал собраний для дачи показаний перед советом жрецов.

— Я… — только и смогла произнести женщина внезапно онемевшими губами.

— Это первое убийство за несколько лет, к тому же, массовое, и вы прекрасно должны понимать, какое наказание грозить вашему мужу, а ваша семья может… госпожа? Госпожа?

Стражник не успел подхватить ее, и Мина рухнула на порог дома, сильно ударившись головой о косяк.

***

— Вы не сказали, что производите вырубку леса на протяжении целого года, — атаковал Шанкар главу деревни сразу после того, как они покинули пределы поселения, отправляясь на север.

Небо на востоке светилось в предрассветной дымке, однако само солнце еще не успело показаться над горизонтом. Грунтовая дорога прокладывала свой, слегка искривленный, путь между двумя полями, засеянными рожью. Ближе к горизонту они сменялись густыми джунглями, подступающими к тракту прямо вплотную. Справа от дороги виднелись луга для выпаса скота, плавно сужающиеся по мере продвижения на север и, в конечном итоге, переходящие в обрывистые склоны русла Сарасвати. Ясный небосвод над головами путников был усыпан мириадами разнообразных звезд, стремительно бледневших под натиском рассвета. Прохладный воздух, остывший после ночи и не успевший нагреться под жаркими лучами солнца, приносил приятное ощущение свежести, обдувая кожу легкими порывами.

Со слов Нараяна, расчистка земли под новое поселение и злаковые поля велась примерно в полдня пути от деревни на север, поэтому они отправились налегке, прихватив с собой только суточный запас провизии и воды, намереваясь вернуться обратно уже к вечерним сумеркам.

— Это вам моя дочь разболтала?

К легкому удивлению охотника, Нараян даже не стал препираться и отрицать данный факт.

— Неважно, — ответил Шанкар.

— И в самом деле, — пожал плечами глава деревни, — она была с вами прошлой ночью?

— Вас это не касается, — отрезал Шанкар, отводя взгляд.

Нараян хмыкнул:

— Вот тут вы ошибаетесь, господин жреческий посланник. Отца всегда волнует, где и с кем проводит время его дочь.

— Она уже взрослая, и может обходиться без вашей опеки, — сухо ответил охотник.

Нараян хрипло хохотнул. К тому моменту достаточно рассвело, и Шанкар обнаружил темные круги у него под глазами. Видимо, глава деревни плохо спал. Да, охотник сам не сильно выспался, но явно по другим