в центре и на местах. Уже в феврале 1936 г. он становится главой этого ключевого отдела ЦК, а в марте 1939 г. по итогам работы XVIII съезда ВКП(б) он стремительно врывается в узкий слой высших советских вождей, став одновременно членом ЦК, начальником Управления кадров ЦК, членом Оргбюро и Секретариата ЦК. Наконец, в феврале 1941 г. его избирают кандидатом в члены Политбюро и вскоре назначают членом Бюро СНК СССР. В годы войны Георгий Максимилианович лишь укрепил своё положение в ближнем круге вождя, заняв должности члена ГКО (1941–1945), его Оперативного бюро (1942–1945) и заместителя председателя СНК СССР (1944–1945).

Наконец, последним сталинским соратником по Политбюро буквально накануне войны стал самый молодой по возрасту уроженец Тульской губернии Николай Алексеевич Вознесенский (1903–1950), вступивший в ряды РКП(б) летом 1919 г. После окончания Гражданской войны он работал по партийной линии в Донбассе, а летом 1928 г. уехал в Москву, где, отучившись на экономическом факультете Института красной профессуры, остался там же на преподавательской работе и пошёл по научной стезе, защитив вскоре докторскую диссертацию по экономике. Одновременно в 1932 г. он возглавил одну из структур Наркомата РКИ, а через два года стал членом вновь образованной Комиссии советского контроля при СНК СССР, где проработал до марта 1939 г. Наряду с этим в марте 1935 г. он уехал в Северную столицу, где в системе Ленинградского горисполкома возглавил плановый комитет, а через два года вернулся в Москву и был назначен заместителем председателя Госплана СССР. Затем в январе 1938 г. Н.А. Вознесенский возглавил этот ключевой орган союзного правительства, а уже в марте-апреле 1939 г. был избран членом ЦК и занял должность заместителя председателя СНК СССР. Наконец, в феврале-марте 1941 г. по итогам работы XVIII партийной конференции его избрали кандидатом в члены Политбюро и резко повысили в статусе до первого заместителя главы Совета народных комиссаров СССР. В годы войны, оставаясь на прежних ответственных должностях, он одновременно стал членом ГКО (1942–1945) и его оперативного бюро (1944–1945), а также заместителем председателя Бюро СНК СССР (1944–1945).

2. Расклад сил и группировок в верхних эшелонах власти в 1945–1947 гг

В сентябре 1945 г. в связи с окончанием Второй мировой войны в высших эшелонах власти произошло два знаменательных события: 1) был упразднён высший внеконституционный орган страны — Государственный комитет обороны, обладавший колоссальными полномочиями в годы войны, которые были в значительной степени переданы Совету народных комиссаров СССР во главе со И.В. Сталиным и отчасти, но в основном чисто формально Президиуму Верховного Совета СССР, который возглавлял М.И. Калинин; 2) по решению Политбюро бывший ГКО, а точнее его Оперативное бюро, де-факто переименовали в Оперативное бюро СНК СССР по вопросам работы промышленных наркоматов и железнодорожного транспорта. Плюс сохранили и прежнее Бюро СНК СССР, которое по аналогии также назвали Оперативным бюро СНК, но уже по вопросам работы наркоматов обороны, военно-морского флота, сельского хозяйства, продовольствия, торговли, финансов, здравоохранения, образования и культуры. Обоим Оперативным бюро вменялось в обязанность готовить и представлять на утверждение председателя СНК СССР, то есть самого И.В. Сталина, «проекты решений по народнохозяйственному плану (квартальному и годовому), по планам материально-технического снабжения», принимать «оперативные меры по обеспечению выполнения установленных Совнаркомом планов», а также осуществлять «оперативный контроль за выполнением соответствующих решений СНК», принимать от его имени «обязательные для соответствующих наркоматов и ведомств решения по вопросам оперативного руководства деятельностью наркоматов и ведомств».

В состав первого Оперативного бюро вошли Л.П. Берия (председатель), Г.М. Маленков (заместитель председателя), Н.А. Вознесенский, А.И. Микоян, Л.М. Каганович и А.Н. Косыгин. А в состав второго — В.М. Молотов (председатель), Н.А. Вознесенский (заместитель председателя), А.И. Микоян, А.А. Андреев, Н.А. Булганин и Н.М. Шверник. Иными словами, вся власть осталась у того же, только несколько расширенного ГКО. Небезынтересно и то, что включённые в высший эшелон власти Н.А. Булганин и А.Н. Косыгин ещё не являлись ни членами, ни даже кандидатами в члены Политбюро. Как предположили ряд историков (Ю.Н. Жуков, А. А. Данилов[75]), принимая данное решение, высшее кремлёвское руководство пока (то есть временно) отказалось от реформирования самого союзного правительства, всего лишь перераспределив и уточнив свои обязанности на время первого за многие годы отпуска вождя. Между тем стало очевидно и то, что внутри Политбюро ЦК сформировалась правящая «пятёрка» в составе И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.П. Берии, Г.М. Маленкова и Н.А. Вознесенского, которая и стала играть ключевую роль в определении всего внутри- и внешнеполитического курса страны.

В начале октябре 1945 г. у И.В. Сталина произошёл первый инсульт, и по решению Политбюро вождь уехал в долгожданный отпуск на Кавказ, в результате чего на два с половиной месяца отчасти выпал из активной государственной работы и вернулся в Москву только в середине декабря 1945 г., где фактическое руководство страной осуществлял его первый заместитель по союзному правительству Вячеслав Михайлович Молотов. По нескольким сохранившимся письмам вождя,[76] адресованным триумвирату в составе Л.П. Берии, Г.М. Маленкова и А.И. Микояна, стало совершенно очевидным, что дряхлеющий вождь был крайне раздражён поведением В.М. Молотова в отношениях с бывшими союзниками и прямо обвинил его в том, что он «не очень дорожит интересами государства и нашего правительства» и своим поведением пытается «добиться популярности среди некоторых иностранных кругов». Более того, в одном из своих посланий И.В. Сталин дал прямо понять, что не верит «в добросовестность ряда близких к нему людей», прежде всего его многолетней супруги и старого партийного работника Полины Семёновны Жемчужиной, которая с момента создания Еврейского антифашистского комитета была его негласным куратором и покровителем. Таким образом, впервые после окончания войны И.В. Сталин поставил под сомнение авторитет самого старинного, близкого и верного соратника, который в глазах всего советского народа уже давно рассматривался как прямой его преемник и продолжатель дела вождя.

В конце 1945 г. состоялось новое заседание Политбюро ЦК, на котором И.В. Сталин попытался восстановить прежний еженедельный порядок его заседаний по четвергам, принятый ещё при В.И. Ленине и сохранявшийся вплоть до начала войны. Однако, по мнению ряда историков (Ю.Н. Жуков, О.В. Хлевнюк[77]), это предложение вождя фактически было отклонено, и вся полнота партийной и государственной власти сосредоточилась в руках так называемой Внешнеполитической комиссии Политбюро ЦК ВКП(б), или «шестёрки», в составе И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.П. Берии, Г.М. Маленкова, А.А. Жданова и А.И. Микояна. Причём, как предположили Й. Горлицкий и О.В. Хлевнюк,[78] возвращение А.А. Жданова в ближайшее окружение вождя означало, по сути, возвращение к довоенному балансу сил, усилению конкуренции в Политбюро, прежде всего между так называемыми «ленинградцами»