Шрифт:
Закладка:
Поэтому мне не давала покоя мысль, в частности, о том, что в разгар военных действий на Тихом океане Япония готовилась адекватно ответить на стратегические налёты огромных четырёхмоторных «Суперфортрессов» «Боингов-двадцать девятых», вызывающих неисчислимые жертвы и разрушения, выпуском собственного гигантского бомбардировщика Накадзима G8N1 «Рендзан», то есть «Горная гряда». Американцы испытывали у себя в США такую трофейную японскую машину уже после окончания Второй мировой войны. Она, к их удивлению, во многом оказалась лучше, чем прославившиеся «Суперфортрессы». С выпуском «Рендзана» японцы просто не успели. Как со своим вундер-ваффе, чудо-оружием, многого не успели и немцы.
Что касается немецких сверхдальних бомбардировщиков, то известно, что в гитлеровской Германии фирма Мессершмитта в 1940 году получила министерский заказ наряду с другими авиаконцернами, отказавшимися, кстати, от его выполнения по причине военной загруженности, и в январе 1941 года нашла возможность приступить к работам по созданию так называемых «Америкабомберов», способных из Европы перелететь через Атлантический океан, отбомбиться по континентальным целям в США и вернуться на свою базу.
Первый полёт один из построенных опытных самолётов Ме-264V-1 совершил в декабре 1942 года, но потом его долго перестраивали. Другой опытный образец Ме-264V-2 при бомбардировке уничтожила авиация союзников. Эта машина не восстанавливалась, немцам стало не до неё. В последние времена они, как ни спешили, уже не успевали насытить противовоздушную оборону Германии тучами дешёвых «народных истребителей» — для одной-двух атак подпрыгивающих уже непосредственно над промышленными центрами реактивных букашек с мощной авиационной пушкой, способной разрушать высокопрочные конструкции четырёхмоторных английских и американских стратегических гигантов.
Кроме того, стало, наконец, ясно, что германский трансконтинентальный «бомбер» получается тихоходным и, в сравнении с истребителями выпуска не 1940, когда был заказан, а уже 1944 года, времени своей фактической готовности, оказывается недостаточно высотным. То есть будет гарантированно перехвачен истребителями противовоздушной обороны RAF (Королевских Военно-Воздушных Сил Великобритании) или ВВС США ещё над Атлантикой, не достигнув даже береговой черты Соединённых Штатов.
Единственный экземпляр четырёхмоторного «Америкабомбера» Ме-264V-1 с неимоверным для Германии того времени размахом крыльев 43 метра подготовили к полёту Гитлера в Японию, сорванному заговором генералов и покушением на фюрера в июле 1944 года. Отчаянность тайно задуманного воздушного сверхброска Гитлера на Дальний Восток на единственном «бомбере» без подстраховки (серийные четырёхмоторные Фокке-Вульф-200 «Кондор», ещё приемлемые для перевозки высокопоставленных персон, требуемой дальностью не обладали, иначе перелёт и обеспечивался и подстраховывался бы «Кондорами»), говорит о критическом положении Германии, хроническом пребывании Гитлера в состоянии жгучего психологического кризиса и его обостряющемся желании призвать своего азиатского союзника к наивысшей жертвенности, невзирая на не менее критическое тогдашнее положение Японии. Визит Гитлера в Японию на подводной лодке не мог состояться, поскольку в оба конца потребовал бы слишком продолжительного времени отсутствия фюрера в Фатерлянде.
И «Суперфортресс», и «Рендзан», и «Америкабомбер» оказались машинами, близкими по геометрическим размерам и трансконтинентальному назначению. Даже максимальные скорости полёта их были близки. Но, в сравнении с немцем, американская «Сверхкрепость» Б-29 летала всё-таки ещё быстрее, а поднималась уже в стратосферу, на более чем в два раза большую высоту, чем устаревающая при затянувшемся рождении машина Вилли Мессершмитта.
Глобальное отличие «Суперфортресса» от германской и японской машин состоит в том, что «Америкабомбер» и «Рендзан» являлись пиковыми, предельными достижениями авиационных технологий уровня сороковых годов, а американская «Сверхкрепость» строилась, вооружалась и оснащалась уже по более изощрённым технологиям будущих пятидесятых годов. Доказательством тому малоизвестный за пределами авиационных кругов исторический факт.
Поскольку довоенный ТБ-7, он же АНТ-42, он же «Пе-8», на котором в 1942 году специальный посланник Сталина народный комиссар иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов слетал над оккупированной фашистами Европой выше досягаемости зениток и истребителей — абсолютно незамечено для сил ПВО Германии, что подтвердило послевоенное изучение трофейных архивов, — из Москвы в Северную Америку, в США и потом обратно с одной лишь промежуточной посадкой в Шотландии, всё-таки устарел и для атомных бомбардировок при создании не предназначался, громоздкая бомба начального выпуска внутрь просто бы не вошла. И потому Сталин, в целях экономии времени на создание советского авиационного носителя атомной бомбы, приказал Туполеву воспроизвести, что называется, один к одному, знаменитый американский «Боинг-29» и дал «на всё про всё», как считали это помнившие, только один год.
Дело в том, что несколько «Сверхкрепостей», подбитых в 1944-45 годах над Японией, их командиры имели неосторожность привести к району Владивостока и приземлить на аэродромах союзного Америке государства — СССР. После чудесного спасения экипажи на некоторое время исчезали, а новейшие военные самолёты, являющиеся собственностью правительства Соединённых Штатов Америки, оставались в Советском Союзе.
Андрей Николаевич Туполев приказ Сталина выполнил.
«Ту-четвёртый» весил только на 600 килограммов больше (в основном из-за производственной разнотолщинности тонколистового и профильного дюралюминиевого проката, объяснение чему простое: в СССР в металлургии принята метрическая система, в США — дюймовая. Доли миллиметра и доли дюйма в точности не совпадают; более тонкие листы и профили использовать нельзя, потому что конструкциям бомбардировщика не хватит прочности. И советский прокат подбирался чуть потолще, следующего по стандарту размера, хоть с ничтожным, но все же плюсовым допуском, отчего и вся сложная многотонная конструкция оказывалась, соответственно, потяжелей). Поэтому «Туполев-4» летал чуть помедленнее и пониже, чем «Б-29», но атомную бомбу на большие расстояния, приближающиеся к стратегическим, переносить тоже мог. Максимально воспроизводя «американца», советский стратегический бомбардировщик объективно всё же не являлся его точной копией, и «Ту-четвёртый» авиационные специалисты справедливо называют аналогом «Боинга-двадцать девятого».
Самой интересной в эпизоде со сверхсрочной ликвидацией отставания в области стратегической авиации Советского Союза от главного противника в начальном периоде «холодной войны» является, пожалуй, не столько фактическая, сколько наиболее важная — организационная сторона решения проблемы, о чём сегодня знают не все не только в авиационных кругах, но и редко кто из среды крупных организаторов промышленности, если таковые ещё в России остались: то есть и крупная промышленность, и среда её действенных организаторов.
Для того, чтобы развернуть серийное производство тяжёлых стратегических бомбардировщиков «Ту-четвёртых» — аналогов американского «Боинга-двадцать девятого», — Советскому Союзу, одновременно по горло занятому послевоенным восстановлением городов и сёл, разорённого фашистами народного хозяйства, созданием ядерного оружия, портов, баз и самого океанского флота, верфей-заводов по производству подводных лодок, строительством новых железных дорог и гидроэлектростанций,
