Глава вторая

- Он определенно достаточно высок, не так ли, миледи?

- Да, Марта, это он, - согласилась Лиана Боумастер, и горничная спрятала легкую улыбку от подавленного тона своей юной хозяйки. Была причина для такой подавленности, подумала она и каким-то образом сумела не хихикнуть над своим отражением.

- Однако жаль ушек, миледи, - продолжила она озорно-невинным тоном. - Он мог бы быть почти красивым и без них.

- "Красивый" - не совсем то слово, которое я бы выбрала для его описания, - ответила Лиана. Хотя, если бы она была готова быть честной со своей горничной (чего она категорически не делала), она бы утверждала, что мужчина, о котором идет речь, был довольно красив даже с ушами. Действительно, неоспоримый оттенок непохожести, который они ему придавали, только делал его более экзотически привлекательным.

- Ну, по крайней мере, он ближе к красавчику, чем его друг! - заметила Марта, и на этот раз Лиана предпочла вообще ничего не отвечать. Марта знала ее с детства, и она была слишком способна собрать воедино отдельные комментарии, чтобы с поразительной точностью угадать мысли своей подопечной. Что было не тем, что Лиане - или кому-либо другому! - было нужно в данный конкретный момент. Особенно там, где речь шла о текущем объекте их внимания.

Они вдвоем стояли в скрывающей тени галереи менестрелей над большим залом замка Хиллгард. Внизу отец Лианы и около дюжины его старших офицеров только что поднялись, чтобы поприветствовать двух вновь прибывших. Ну, не совсем новых. Они жили в Хиллгарде уже несколько недель. Но они отсутствовали несколько дней, гостя у своих соплеменников, и Лиана, помимо всего прочего, сгорала от любопытства. Даже ее отец (который, как должна признать любая непредубежденная душа, был лучшим отцом в королевстве) иногда забывал сообщить дочери интересную политическую информацию или домыслы. Кроме того, новоприбывшие очаровали Лиану. Она была сотойи. Никто не должен был рассказывать ей о горькой, вечной вражде между ее собственным народом и градани. Но эти двое совершенно не соответствовали ходячему стереотипу об их народе, что сделало бы их достаточно интересными без всех политических последствий их присутствия.

И, по ее признанию, Марта была совершенно права относительно того, насколько был высок гость ее отца - или пленитель, в зависимости от точки зрения.

* * *

- С возвращением, принц Базел. И вас тоже, лорд Брандарк. - Теллиан Боумастер, барон Балтар и лорд-правитель Уэст-Райдинга, улыбнулся с неподдельной теплотой, которую некоторые, возможно, сочли бы удивительной, приветствуя своих посетителей. Тенор Теллиана был достаточно мелодичным, но он всегда звучал немного странно, когда исходил от человека, рост которого был на шесть с половиной дюймов больше шести футов. Как и во многих старейших благородных домах Сотойи, члены клана Боумастер, как правило, были очень высокими для людей, и Теллиан не был исключением.

- Мы благодарны за оказанный нам прием, - ответил более высокий из вновь прибывших глубоким басом, который звучал совсем не странно, грохоча из массивной груди градани, который в своей обуви был выше семи с половиной футов. - Тем не менее, думаю, что вы, возможно, захотите сделать это приветствие немного менее очевидным, милорд.

- Почему? - Теллиан криво улыбнулся, указывая Базелу и его спутнику на стулья за длинным трапезным столом перед пылающим в очаге огнем. Этот очаг был достаточно велик, чтобы поглотить целые деревья, но, как и в большинстве очагов на холмистых лугах Равнины Ветров, в нем горел уголь, а не дрова. - Тех, кто верит, что я имею хотя бы малейшее представление о том, что я делаю, это не будет беспокоить. И те, кто убежден, что я ни о чем не догадываюсь, больше не будут любить меня только потому, что я притворяюсь дующимся, когда вы переступаете мой порог. Раз так, я мог бы, по крайней мере, быть вежливым!

- Краткий анализ, милорд, - со смешком заметил меньший из двух градани. При росте шесть футов два дюйма Брандарк Брандарксон был ниже Теллиана, гораздо меньше Базела, и одевался как человек, настолько близкий к сверхцивилизованному щеголю, насколько мог надеяться любой градани. Но он был почти приземистым, мускулистым, а плечи под его изысканно скроенным дублетом и жилетом были почти такими же широкими, как у Базела. Несмотря на свой более низкий рост, он был одним из очень немногих людей, которые были близки к тому, чтобы сравняться в смертоносности с Базелом в бою, что время от времени было кстати, поскольку он также был бардом. В некотором роде.

Язык градани хорошо подходил для длинных, раскатистых интонаций и насыщенных воспоминаниями стихов и песен. Это было хорошо, потому что в самые мрачные периоды их двенадцати столетий в Норфрессе только устные традиции их, как правило, неграмотных бардов сохраняли хоть что-то из их истории живым. Даже сегодня барды почитались среди градани больше, чем среди любого другого народа Норфрессы, за исключением, возможно, эльфийских лордов Сараманты, а у Брандарка была душа барда. Он также был блестящим, полностью самообразованным ученым и талантливым музыкантом. Но даже его самые близкие друзья не хотели притворяться, что он действительно умеет петь, а его стихи были почти так же плохи, как и его голос. Он стремился создать эпические поэмы, чтобы выразить красоту, к которой тянулась его душа... и то, что он на самом деле создал, было плохими виршами. Конечно, остроумными, занимательными, язвительными виршами, но не больше. Что, возможно, объясняло его привычку писать язвительную, иногда жестокую сатиру. Действительно, он потратил годы, травя из Харграма князя Чарнажа - чего никто другой не осмеливался делать - и только смертоносность фехтовальщика, скрывающаяся за его щегольской внешностью, сохранила ему жизнь, пока он это делал.

Те дни остались позади, но его широкая ухмылка говорила о том, что его внутренний сатирик находил всю ситуацию, охватившую его друга и сотойи, чрезвычайно забавной.

Которая Базелу не казалось такой.

- "Лаконичный" - это хорошо, - прорычал Конокрад своему другу. - Но есть достаточно людей, которые хотели бы видеть, как мы вдвоем падаем плашмя на наши задницы, как есть, а не выглядим счастливыми при виде друг друга.

- Без сомнения, мы должны соблюдать надлежащий этикет в большем количестве общественных мест, - признал Теллиан. - Но это мой дом, Базел. Я, черт возьми, буду приветствовать любого, кого захочу, любым способом, каким захочу.

- Не могу сказать, что виню вас в этом, - быстро отреагировал