От обеих армий, численность которых даже вообразить было сложно, в центр вышло лишь по два человека.

— Мальчишка, — Регент-Мать повернулась к Моргану. — ты безумен! А тому, что ты задумал, никогда не суждено сбыться! Тебе никогда не позволят! Никто и никогда не позволит появиться на свет второму Эрхарду!

— Ну и прекрасно, — пожал плечами Морган. — меня никогда не прельщала слава быть вторым. Всегда хотел быть первым.

— Что же — ты и станешь им. Первым, самым известным глупцом во всей истории Белого Дракона. А теперь давай принесем клятвы и покончим с этим! Я слишком долго ждала увидеть кровь этого детоубийцы!

Они вышли друг перед другом и, хором, нараспев, произнесли длинные, витиеватые клятвы. Хаджар не особо слушал то, что они говорили. Они лишь смотреть на фигуру, стоявшую перед ним.

Сильнейший воин, лица которого никто и никогда не видел.

Легенда, известная среди всех Семи Империй.

— Поединок начнется в тот момент, когда солнечный луч коснется вершины этого копья, — Морган, после того как раны от его и Регент-Матери клятв затянулись, указал на вонзенное в землю осадное копье.

После этого Хаджар и Алый мечник остались в степи один на один.

Солнце поднималось над родными землями Степного Клыка.

Довольно поэтично, что их битва должна будет состояться именно здесь.

— Мы ведь так и не закончили наш бой, верно.

Алый мечник вздрогнул.

— Когда догадался?

— Только сейчас.

Легенда сняла шлем. Рыжие, почти медные волосы разметались по плечами. Они были чуть длинее обычного. А глаза чуть ярче. Да и вообще — весь внешний вид слегка отличался. Но, все же, в не явно угадывались черты Танигеда Облачного.

— Техника Зодиака Близнецов, — прошептал Хаджар. — Ты полностью менял свою внешность, в том числе, ауру, энергию и даже мистерии, сохраняя лишь общий, на два разных тела, разум.

— Что меня выдало? — голос чуть отичался, но все, же, это был Танигед Облачный.

— Никто и никогда не видел тебя и Алого Мечника вместе, — пояснил Хаджар. — а еще то, что ты не убил меня при нашей первой и второй встрече. А мой учитель, насколько я знаю, дважды сражался с Алым Мечником.

Танигед, или как его звали на самом деле, кивнул.

— И дважды он не забирал моей жизни. Но я выплатил свой долг. И теперь мы, Хаджар Дархан, сойдемся в поединке.

— Я не убивал Императора Ласкана.

— Я знаю.

— Тогда почему ты хочешь биться?

Алый Мечник молча надел шлем на голову. Сквозь прорези полыхнули алым туманом глаза второго Великого Мечника.

— Чтобы моя легенда жила и после того, как я умру. Легенда об Алом Мечнике, который сражался за свою родину до самого её последнего часа.

“Все мы — лишь следы на песке” — прозвучали в голове слова Акены.

Хаджар, подвязав волосы, низко поклонился.

— Меня зовут Хаджар Дархан, для меня честь биться с тобой.

Солнце поднималось все выше.

Затем, поражая армии по обе стороны, так же низко поклонился и Алый Мечник

— Меня зовут Тан, — донеслось из-под забрала. — для меня честь биться с тобой, ученик моего друга.

А затем солнечные лучи коснулись вершины копья.

Глава 1120

Алая молния вспыхнула позади Тана. Зигзагом, не оставляя ни малейшего следа, он двигался прямо к противнику. Его движения чем-то напоминали технику Кровавой Охоты от калана Хищных Клинков.

Хаджар обнажил клинок. Искры небесных молний посыпались из ножен в ту секунду, когда Синий Клинок покинул свое пристанище. Дракон, созданный из энергий и мистерий, свился вокруг Хаджара. Он ощерился острыми чешуйками, каждая из которых сияла молниями и мистериями меча и ветра.

От одной лишь этой защиты над степями поднялся шторм, вырвавший колышки тысяч палаток. Благо в них, с самого рассвета, никого не было. Солдаты и легионеры с обеих сторон собрались чтобы воочию запечатлеть битву, которой было суждено остаться в легендах и песнях на многие века.

Они хотели сказать своим детям и внукам.

“Я был в тот день в Ласканских степях. Я держал штандарт. Я видел, как Алый Мечник бился с Безумным Генералом. И один из них должен был умереть, чтобы мы могли жить и рассказывать вам эту легенду”.

— Откуда взялся этот мальчишка… — протянул Урнул, стоящий на борту взмывшего в небо судна Ярости Смертного Неба. — Эта защита… она ничем не уступает по силе Оруна.

— Как бы эта манипуляция волей не была сильна, удар Алого Мечника она не останов… — Змеиный Глаз не успел договорить.

Он, вместе с остальными одиннадцатью Великими Героями использовал свои волю и мистерии чтобы закрыть армии и легионы Дарнаса от простого эха, вызванного столкновением двух могущественных сил.

Исполинский клинок Алого Мечника сверкнул темной кровью. Багряный покров протянулся полотном на многие километры к небу и еще больше — в ширь.

Хаджар чувствовал в нем глубину мистерий сразу нескольких королевств. Меча, крови, войны, скорости, молний, облаков и, наверное, травы. Хотя причем тут была трава — Хаджар не знал.

Удар сразу семи объединенных в единое целое королевств пришелся прямо по лезвию Синего Клинка и дракону, свившему защитный кокон.

Сказать, что Хаджару показалось, будто на него упала летящая сквозь бескрайний космос звезда — не сказать ничего. На него не свалилось небо, не упала вселенная.

Нет, он лишь почувствовал холодные костлявые пальцы на своем горле.

Костяная старуха снова пришла по его душу.

— Еще рано! — взревел Хаджар.

Его меч вспыхнул небесными просторами. Раздался рев дракона, глубокий и пронзительный, будто правитель страны Драконов сошел с трона Рубинового Дворца и отправился на битву.

Этот рев срывал пласты земли весом в многие тонны и крошил их в мелкую пыль. Он заставлял воинов, наблюдавших за битвой, использовать свои лучшие защитные техники, лишь чтобы сохранить ритм своего сердца.

Небольшой кокон превратился в огромного дракона, который схватил когтями и клыками багряный покров, стремящийся закрыть собой все степи от левого, до правого горизонта.

Алые потоки хлынули на землю. Они резали её, измельчая до состояния вспышек разорванных молекулярных соединений.

Синие чешуйками молниями прожигали воздух и облака. Корабли подняли свои энергетические щиты, но даже