class="p1">Кьелл прянул вперед, и его меч, выскользнувший из ножен, метнулся вместе с ним, столь же призрачный и смертоносный. Четыре взблеска длинного клинка прочертили кровавую полосу по строю рауатайцев, и разрубленные тела посыпались на доски палубы. Кьелл, влекомый идеально выполненной техникой Шагов по Облачной Лестнице, описал вокруг оборонительной формации моряков джонки правильный квадрат, и формация перестала существовать. Лишь несколько матросов осталось в живых, судорожно стискивая в трясущихся руках так и не разряженные аркебузы. Еще один неуловимо-быстрый бросок вперед, еще один молниеносный удар, и их жизни тоже прервались.

В другой раз, гламфеллен мог бы атаковать плотный рауатайский строй внешними техниками — ему не составило бы никакого труда сокрушить врага мощью Божественного Меча Шести Меридианов. Но ему все же нужно было беречь силы для боя в форте, и обостренный медитацией разум подсказал ему более эффективный путь. С новообретенным пониманием меча, Кьеллу почти не требовалась избыточная разрушительность пальцевых техник. Цзянь в его руках был немногим менее смертоносен.

Эльф присел на корточки у одной из пушек верхней палубы, и вынул из специального ящика зажигательную бомбу-брандкугель. Подобрал он и коробочку магического огнива, выпавшую из кармана мертвого моряка. Он прекрасно помнил, где находятся крюйт-камеры на джонках, и собирался оставить там прощальный подарок.

Через несколько секунд после того, как гламфеллен побежал прочь по беспокойным морским волнам, мощный взрыв расколол корпус оставленной им джонки, превратив ее в тонущие и тлеющие обломки.

***

Оставив за кормой кровавый пир морских тварей, эскадра Хуана приблизилась к острову, где ее немедленно встретил плотный огонь береговой артиллерии. Настало время пушкарей показать класс, и орудия вояджеров, дау, и галеона разразились рукотворным громом в сторону каменных стен форта. Погрузившись в шлюпки, матару Хуана бесстрашно погребли к берегу, стремясь побыстрее высадиться и дорваться до врага в ближнем бою. Кьелл прервал активную медитацию, и приблизился к напряженно смотрящему на берег Аруихи.

— Я начну сейчас, — обратился он к ученику. — Выдвигайтесь, как только высадятся матару. Увидят вас рауатайцы или нет, будет уже неважно, да и внимание их будет отвлечено мной и штурмующими.

— Может, тоже подождешь высадки? — встревоженно ответил принц. — Так будет менее опасно для тебя.

— Я чувствую, что нам надо спешить, — бесстрастно ответил эльф. — В форте мало опасностей для меня. Не беспокойся обо мне, и внимательно следи за обстановкой. Будь готов: от тебя и твоих учеников может зависеть успех нашего плана.

— Ты больше мне нравился, когда шутил и насмехался, — печально буркнул Аруихи. — Хорошо, учитель, я сделаю, как ты сказал.

— Время для шуток и смеха придет после победы, — с прежним спокойствием ответил ему гламфеллен. — Помни — после высадки матару, — и он спрыгнул с борта, отталкиваясь ногами от прибойных волн.

***

Кьелл одним прыжком взмыл на стену форта, и круговым движением меча срубил двоих рауатайских солдат, уставившихся на него с оторопелым испугом. На подходе к форту в него стреляли, и даже из пушек — сразу несколько орудий попытались засыпать его картечью. Но он без труда избег вражеского огня — что ему неуклюжие крепостные орудия, когда власть гравитации над ним не абсолютна? Уклонившись от пытавшихся найти его пушечных жерл, и отразив клинком редкие пули, что могли бы достичь его, гламфеллен остановился, лишь достигнув куртины рауатайского укрепления. Он планировал уничтожить ближних к нему пушкарей и орудия, и двинуться на поиски Уамору, но нечто странное привлекло его внимание, странное настолько, что кристальная ясность полумедитативного состояния, которое эльф удерживал весь этот бой, со звоном лопнула под натиском когнитивного диссонанса. Во внутреннем дворе форта несколько солдат пытались увести в донжон рослого мужчину, что старательно сопротивлялся, и отвечал на увещевания рауатайцев громкими ругательствами. Зеленокожий, с волосами-травой, и древовидными отростками-рогами, он был несомненным годлайком природы. Он не мог быть никем другим, кроме неудачливого узурпатора Уамору, родственника правителей Хуана.

«Не может быть, что он настолько туп, чтобы лезть сейчас на стены,” озадаченно подумал Кьелл, но, встряхнувшись, собрался. «Не, если Аруихи был прав, и этот тип — редкостный кретин, то все может быть. И вообще, хватит мяться, надо брать этот подарок судьбы.»

Эльф спрыгнул во внутренний двор форта, и его меч описал сложную кривую, зацепив по пути жизненно важные органы тянущих Уамору прочь солдат. Рауатайцы рухнули наземь — рассеченное горло, вскрытый череп, и пробитое сердце не оставили им шансов.

— Привет, Уамору, — с нарочитой веселостью обратился к годлайку Кьелл. — Родственники из Укайзо жаждут повидать тебя, а поэтому, мы с тобой сейчас отправимся в небольшую морскую прогулку до столицы. Возражения не принимаются, — он картинным движением стряхнул кровь с меча, заставив цепочку багровых капель оросить песок прямо под ногами своего визави.

Уамору явно хотел ответить эльфу что-то злое и сердитое, но его лицо, пышущее раздражением, вдруг приобрело выражение неподдельного испуга. Глядел он при этом вовсе не на Кьелла а в сторону крепостной стены. Гламфеллен проследил за его взглядом, и зло выматерился — прямо на них смотрело широкое жерло бомбарды, несомненной родственницы творения инженера-трудоголика Аймуро. Эльф успевал сделать очень немногое — уронить меч на землю, опуститься в низкую «стойку всадника», и, сложив руки перед грудью, направить максимум ци в меридианы, формируя защитную технику Золотого Колокола. И грянул гром.

***

Матару спешно отступали, грузясь в шлюпки — на стеньгах флагманского вояджера полоскался сигнал «возвращение». Лишь принц и его ученики двигались к форту, а не от него, спеша по волнам, словно по твердой земле. Их шаги поднимали всплески, и порой то одного, то другого юного аумауа окатывала случайная волна, но техника цингун Золотого Гуся надежно держала их на поверхности воды. Аруихи, держащийся впереди своей гвардии, встревоженно смотрел на форт — выстрел крупнокалиберной бомбарды, неожиданно направившей свое дуло внутрь стен, не остался им незамеченным. Принц Хуана не собирался оставлять друга и учителя в беде.

Внезапно юные практики боевых искусств разразились возгласами радости — со стены форта спрыгнула невысокая фигурка, и немедленно заспешила в сторону берега. На такое был способен лишь их старший учитель — любой другой разумный, упав с двадцатиметровой высоты, переломал бы себе ноги. Аруихи вздохнул с облегчением — Кьелл был жив, но беспокойство принца не ушло полностью — как он помнил, шаги его учителя всегда были бодрее, напоминая, скорее, полет, чем демонстрируемый сейчас быстрый бег.

— Поворачивай! — закричал гламфеллен, едва достигнув расстояния, на котором принц