просто не успел вооружиться. Наши моряки, как-то так ловко и быстро скользнув в люки, просто преградили им путь к арсеналу. Троих взяли в плен. Потом их допросим. Почистив катер от трупов, мы подожгли машину и, отойдя от причала, направились вверх по реке. Несколько моряков, осваивались с зенитными автоматами, поглядывая по сторонам. Когда село скрылось за излучиной реки, из внутреннего отсека катера показался один из моряков и доложил:

– Оба раненых перевязаны, кровотечения остановлены.

– Ранения серьёзные? – был мой хмурый вопрос. Терять даже двоих для нас тяжело, каждая пара рук на счету.

– Один тяжело, к нашей Женечке бы его, на операционный стол. Второй, сквозное ранение в руку. Пару недель и можно подключать его к лёгким работам.

– Всё равно выбыл из строя. Ладно, и так всё прошло удачно, минимальными потерями обошлись. Все переоделись в немецкую форму? У нас вторая операция на носу.

– Подбираем подходящие комплекты формы, – доложил глав-старшина, который и был ответственным за это дело.

Вторая наша операция, из-за чего я и устроил захват катера, состояла в уничтожении крупного автомобильного моста, захваченного немцами в полном порядке. Охранял его взвод немцев, при двух зенитках, установленных с разных сторон, и двух пулемётных дзотов. И это тоже сообщил мне язык на посту, на их комендатуру возложена доставка охране горячей пищи. Доставка осуществлялась на возке, он поскоростнее, чем телега.

Что делать дальше, мы с Лазаревым обговорили несколько раз, потом и с расчётами зениток повторили всё это. Чтобы каждый знал, чем заниматься должен. Когда показался трёхпролётный мост, по которому двигалась немецкая техника, катер с виду напоминал немецкий, моряки в соответствующей форме, флаг на корме развевается. Поэтому наше появление было встречено вполне радостно. Махали руками, летели вверх фуражки и кепи. Пара офицеров на берегу, там легковушка на песчаный пляж выехала и фрицы отдыхали, махали бутылками с вином. Так как по ходу движения стрелять зенитки не могли, основной упор открытия огня, правый и левый борт, а также корма. Впереди мёртвая зона. Одна установка находилась в центре катера, а вторая на корме. Обе двуствольные. Именно поэтому мы взяли немного к берегу, команда, что была на борту, тоже махала в ответ руками, приветствуя камрадов, и прошли между первым и вторым пролётом, тут высота позволяла и большим судам проходить. Мы тут сколько раз проплывали.

Идея была такова: пройти мост, чтобы тот оказался за кормой, в прицеле расчётов зениток, и открыть огонь. Зенитки просто сметут тут всё, и дзоты тоже расковыряют. Да какие тут дзоты, мешками обложили, вот и пулемётная точка. Ну и по технике пройдутся, если боезапас останется. Потом пулемётный расчёт будет работать по дороге, пока идёт перезарядка. Если всё получится. Отгоним немцев, подходим к опорам, и прямо с борта катера подрывник минирует быки. Тот уже приготовился. Навязал связки с шашками, чтобы всё было проделало быстро. Вот тут меня один из наших ряженых, что состоял в расчёте зенитки, и отвлёк.

– Самолёты по горизонту, – негромко сообщил он.

Сам я выглядывал из люка, чтобы быть в курсе дела. Мы уже вышли из тени моста и неторопливо двигались дальше под урчание дизельных движков. Подняв бинокль, я присмотрелся к самолетам, что летели от передовой.

– Оп-па, так это «горбатые». Наши штурмовики. Пять.

Скатившись по трапу вниз, я рванул к радиорубке, на бегу судорожно ища в кармане комбинезона листок с записями частот, на которых работают наши летуны. Пока мы подготавливались, выделенный боец, что слушал немцев, слушал и наших, и записал, на каких частотах они работают. Между прочим, на разных, истребители свою имеют, штурмовики свою, бомбардировщики свою частоту.

Влетев в радиорубку, быстро надел наушники, щёлкнув тумблерами, радиостанция была знакомой, на буксире такая же стояла. Стал крутить ручку настройки, пока не нашёл нужную волну. В открытый нижний люк заглядывала Аня, подняв вопросительно брови. Как только настройка была завершена, я включил вызов и забормотал в микрофон:

– «Горбатые», идущие к автомобильному мосту. Приём. Я Ар – сто семнадцать. Повторяю, «горбатые», идущие к мосту, ответьте. Я повторяю, Ар – сто семнадцать, ответьте.

– Филин-восемь на связи, – сквозь шум помех расслышал я далёкий голос. – Опознайся.

– Я Ар – сто семнадцать. Я Саша Поляков. Мост наш. Отмена атаки моста. Он наш. «Горбатые», покрутитесь в стороне, потом, когда мы охрану уничтожим, поддержите огнём. Просьба помочь, сигнальная зелёная ракета.

– Я – Филин-восемь. Принято. Работайте, мешать не будем. Атакуем по зелёной ракете.

– Слышала? – повернулся я к Ане, и она, кивнув, исчезла, убежав наверх. Лазарев дальше сам разберётся, тут командовал в бою уже он.

Видимо, она передала сообщение, что у нас, похоже, имеется воздушное прикрытие, так как сразу заработали зенитки. Не думал, что уговорю командира летунов, но получилось, похоже, он принял это тяжёлое решение. Да и штурмовикам, чтобы повредить мост, это постараться нужно. Зенитки снаружи не умолкали, били и били, переходя на экономную стрельбу короткими очередями. Тут ещё корпус задрожал, похоже, движкам дали газу, и мы разгонялись. О, чувствую лёгкое головокружение, наверное, развернулись. Выглянув наружу, я убедился в своём предположении. Вдали таяла в небе зелёная ракета, а пять штурмовиков, сбросив на мост бомбы, похоже сотки, полотно в некоторых местах проломили, стали делать заход за заходом на дорогу, уничтожая технику на обоих берегах. Вот под этим прикрытием мы и подходили к опорам. Ведь в плане «Б», в случае если немцев будет много и нам не дадут минировать, воспользуемся торпедами для подрыва опор. Тут правда ещё попасть нужно, но как повезёт. Лазарев проходил в училище теорию по торпедированию, но когда это было. А ведь в отсеках порохового погреба ещё и мины имелись, даже якорные. Проверили, есть.

Обидно, что без меня воюют, поэтому взяв прислонённую у двери винтовку, бегать с ней по тесным отсекам катера было непросто, стал выцеливать оглушённого немца, что прятался у перевёрнутого бронетранспортёра, на левом берегу. Его перевернул взрыв одной из соток. Но я не успел, хлопнул выстрел, и я погрозил Ане кулаком. Это был мой немец. Та лишь хмыкнула и, приведя оружие к бою, стала искать следующую цель.

В радиорубку вела дверь снаружи, через неё я сейчас и выглядывал, в поисках противника, и был люк в полу. Аня из него на меня поглядывала, слушая переговоры с лётчиками. В это время нас накрыла тень, мы вошли под мост, но не там, где обрушилось полпролёта. Мы в принципе под всеми могли пройти. Пятеро бойцов и два матроса поднялись по скобам на быке наверх.