Предводитель Хранителей остановился, встав лицом к царю К’Ламмы. Только теперь Кларк смог хорошенько рассмотреть лица этих существ. Как и каменная статуя на берегу, все они имели низкий лоб, большие круглые глаза, плоские ноздри и прямой широкий рот. Американцу они казались совершенно одинаковыми.

И все их лица несли на себе печать огромной и чуждой людям интеллектуальной мощи. Также на их лицах читалась нечеловеческая усталость и разочарование, глубокое и полное отчаяние. Казалось, эти создания пережили ужасную трагедию, и теперь их взгляд навсегда пропитан ядом. По крайней мере, так показалось Кларку. Также показалось, что он прочел во взгляде светящихся глаз ужасные воспоминания о нечеловеческом стремлении, трагедии и отчаянии.

— Хранители! — хрипло выдавил из себя Фраго, его сверкающее лицо скривилось от ужаса.

Предводитель нечеловеческих существ заговорил тихим, торжественным шепотом, отчего создавалось ощущение, что говоришь с мертвецом, который давным-давно мертв.

— Да, Хранители — те, в кого вы верили, но, презрев веру, решили стать бессмертными, — медленно произнесло странное существо. — Вы искали бессмертие… И теперь оно — ваше! — торжественным голосом продолжил предводитель. — Мы могли перебить вас издалека, когда вы только подошли к берегу озера. Но увидев, что сердца ваши обратились к злу, мы позволили вам выпить из озера, чтобы вы познали судьбу, которая страшнее, чем смерть. Чтобы вас ожидала та же судьба, что и нас… Да, мы тоже согрешили и испили воду озера! — Тут голос странного существа задрожал. — Давным-давно наша раса амфибий правила Землей. Тогда человечества еще не существовало. А потом мы нашли место, куда некогда упал гигантский метеорит. Он разметал землю, воздвигнув горы, ограждающие эту долину, и принес на Землю нечто чуждое — сияющий элемент, который раздувает жизнь из малейшей споры. Чтобы добраться до метеорита, нам пришлось спуститься в эту шахту, вырезать ступени в ее стенах. А потом мы нашли Озеро Жизни, вода которого светилась; оно содержало в себе этот чуждый элемент. Мы выпили воду, как и вы, и почувствовали, как неугасимая жизнь наполнила наши тела, точно так же, как наполнила ваши. Да, мы совершили этот грех. Ибо это и есть величайший из грехов! Вечная жизнь — самое страшное, что может представить себе живое существо, поскольку через бессчетное число веков сама жизнь станет претить вам… И когда мы поняли, на какие вечные страдания обрекли себя, то решили, что никто больше не станет пить воду этого озера; никто больше не совершит отвратительный грех, который совершили мы. Именно поэтому мы распорядились, чтобы люди, поселившиеся наверху, над озером, не пили эту воду… — Предводитель Хранителей вытянул руку и ткнул пальцем в парализованного Фраго. — Но вы нарушили древнюю заповедь. Вы пили. Ты и твои последователи обрели бессмертие. И ваш грех намного больше нашего, потому что вы испили чашу бессмертия не ради обретения новых знаний, а для того чтобы обрести власть над внешним миром. А посему мы изолируем Озеро Жизни от внешнего мира, чтобы никто больше не смог явиться сюда так, как это сделали вы, и испить живительной воды. И то, что нам придется теперь сделать, обречет на страшную судьбу не только нас, но и вас. Но мы будем приветствовать то, что случится, хотя это будет вовсе не смерть, но нечто близкое к смерти… настолько, насколько сможет приблизиться к ней бессмертный.

Потом предводитель Хранителей повернулся к Кларку и Лураин, которые, пока он говорил, обращаясь к Фраго, оставались на месте, словно замороженные.

— Только вы двое не будете подвержены наказанию, поскольку не пили воды из озера, когда достигли его раньше. Мы наблюдали за вами издалека и готовы были наказать, если бы вы выпили хоть глоток. Но вы отказались от черного дара этого сверкающего озера… Поэтому мы даруем вам жизнь. Поспешите наверх, а потом постарайтесь как можно быстрее добраться до кольца гор. Если вы станете медлить, то погибнете, когда мы совершим то, что намерены сделать.

Хранитель протянул руку в сторону темного туннеля, ведущего к шахте.

— Идите… и поспешите!

Кларк, едва стоящий на ногах, толкнул Лураин мимо Фраго и светящихся Хранителей в сторону темного туннеля, а потом, хромая, с трудом побрел за ней. Они оглянулись, только когда вошли под темные каменные своды. Люди и Хранители, сияя как воды озера, стояли неподвижно. В пещере царила напряженная, неестественная тишина. А потом два Хранителя, сопровождавшие предводителя, склонились над белой коробкой.

Кларк, пошатываясь, вошел в туннель. Он шатался из стороны в сторону, но Лураин самоотверженно поддерживала его. Вскоре они очутились в шахте и принялись карабкаться вверх по лестнице под аккомпанемент грохота водопада. Кларк поскользнулся и упал на ступенях, и девушке пришлось приложить немало сил, чтобы вновь поставить американца на ноги. Последнюю часть дороги Лураин почти что тащила его на себе.

— Поспеши, Стэннард… Нам нужно добраться до храма! Скоро произойдет что-то страшное.

— Иди… Ты иди, Лураин, — выдохнул он, когда снова споткнулся. Но девушка отчаянно цеплялась за него.

— Нет! Мы успеем спастись или погибнем вместе!

Это был дикий кошмар. Все происходящее больше всего напоминало сон. Кларк изо всех сил боролся, пытаясь как можно быстрее подняться наверх. Не обращая внимание на грохот водопада, девушка из Дордоны, сжимая в одной руке клинок, поддерживала его другой и буквально тащила по лестнице наверх.

А потом, совершенно неожиданно, свет и холодный воздух ударил им в лицо, и, Кларк к собственному удивлению, обнаружил, что они вылезают из шахты в зал храма, заваленный мертвыми телами. Качаясь от усталости, путешественники выбрались из храма. Над павшей Дордоной разгорался рассвет…

Ни одного человека не было на улицах черного города! Его защитники все погибли, сраженные ордой Фраго. А выжившие из войска красного царя застряли глубоко под землей на берегу Озера Жизни.

Лураин в безумной спешке поймала двух оседланных лошадей, которые, фыркая, бродили по пустынным улицам. Потом помогла раненому Кларку забраться на одну из них, а сама легко запрыгнула в седло второй. После этого они поскакали по улицам, направляясь к ближайшим воротам, а оказавшись за пределами города, двинулись по травянистой равнине.

— В