словно живая плоть, пухлый и раздутый с четким рельефом врезавшихся в кожу пирсинговых колечек, а под ним — морщинистый лиловый щетинистый мешок, некогда бывший мошонкой, а теперь ставший словно волосатый грейпфрут, почерневший в точке укола. Громила был явно не в себе, пыхтел и брызгал слюной, бросая редкие взгляды на девушек в углу, и именно он был по большей части причиной их беспредельного ужаса, с каждым брошенным взглядом превращающегося в настоящую панику.

И тут к компании присоединился блондин. Что-то негромко сказав товарищам, он под их одобрительные выкрики, полные отборного мата и похабных фраз в адрес девушек, неторопливо двинулся к последним и буквально вырвал из трясущейся и забившейся в ужасе и утробном реве кучи одну из учениц — юную чирлидершу, не успевшую от испуга даже вскрикнуть, как тут же очутившуюся на полу и прижатую к нему ногой парня.

— Сезон охоты открыт! — прогорланил на весь зал лидер. — Стая, можете рвать мясо, сколько хотите!

Банда ответила дружным отвязным воем и уже было собралась накинуться на зарвавшихся ревом девушек, но тут вдруг их улюлюканье заглушил мощный животный рык баскетболиста, то ли пришедшего в себя, то ли наоборот, окончательно слетевшего с катушек. Громила, растопырив лапища в стороны, прогремел нечеловеческим ревом, выдохнул с шипением, словно раскаленный металл окунулся в ледяную воду, и перевел взгляд на до этого тихо плачущую, а теперь оцепеневшую светловолосую ученицу под ногами — заплывшую в слезах Намико в порванной одежде и со следами спермы на своей гладкой мраморной коже, с онемением взирающую полными ужаса глазами на чудовище перед собой.

Баскетболист склонился над ней, словно буйвол над букашкой, сгреб трясущееся тело одной рукой и приподнял ее за волосы. Намико только сейчас выдавила тонкий протяжный писк, скривившись от вида красных горящих яростью глаз, а когда ее взгляд упал на вздымающийся внизу фаллос, девушка, кажется, на несколько секунд лишилась рассудка, провалившись от отвращения, изумления и ужаса в столь глубокий шок, что даже дикий крик застыл еще где-то на полпути из окоченевших легких.

А потом вдруг для нее все кончилось. Баскетболист рывком поддернул ее вверх, легко ухватив за бока, как пушинку, напряг мышцы между ног, отчего исполинский член приподнялся к его животу, и одним пронзительным движением опрокинул девушку на себя. Пенис со звуком, похожим на треск распариваемого арбуза, ворвался в ее чрево через киску со столь мощной силой, что пухленькие покрасневшие дольки внешних губ вмялись внутрь вместе с плотью, образовав глубокую воронку между бедер, узкий извивающийся тоннель влагалища за долю секунды оказался сметен в одну широкий продолговатый проход, натянувшийся на ствол, словно резиновый карман, а чрево выпрямилось и выдавилось вперед, вспучившись толстым бугром над животиком. Тут же ноги девушки непроизвольно выпрямились в коленях, руки скрутило в локтях вместе с запястьями, голову схватило мертвецкой хваткой, глаза выкатило от внутреннего давления, и только сейчас из распахнувшегося до предела рта вырвался истошный сокрушительный рев. Намико взвыла так, словно ее тело перемолола гигантская мясорубка, и одновременно забилась в напряженных судорогах, однако, когда воздух в ее груди кончился, парализованный болью живот не позволил легким сделать вдох, и девушка быстро заглохла, лишь отозвавшись в чудовищном хрипе, когда баскетболист начал водить ею по своему члену. На ее лице отобразилась вся гамма мучительных ощущений, слившись в одну непрекращающуюся и разрывающую тело агонию, глаза застыли и сделались похожими на рыбьи, скрючившийся язык повис над подбородком, конечности стало сводить судорогами, и только вывалившиеся пышные груди запрыгали в такт мощным толчкам громилы, без труда насаживающего невесомую девушку на свой член, будто игрушку.

Прочие девушки от такого зрелища на некоторое время притихли, слишком пораженные даже для плача, но мгновенно сорвались в крик ужаса, когда на них накинулись прочие из банды. Те несчастные, на кого пал выбор, с отчаянным визгом попытались вырваться, брыкаясь и беспомощно отбиваясь, но у них не было ни одного шанс против вошедших в раж гопников. Толстяк с качком вытащили в центр зала совсем еще юную девушку в спортивной форме и волосами, сплетенными в косу, но тут из группы учеников вдруг вырвался один парень и пронзительно выкрикнул:

— Нет!!! Только не ее!!! Хитоми!

Большего он сделать не успел — подскочившие двое верзил мгновенно отправили его на пол синхронными ударами стальных прутьев по коленям, а затем уже там начали месить ногами. Девушка завизжала и забрыкалась, но качок захлопнул ее крик, вмяв кулак в хлипкий животик, и оттянул голову назад за косу.

— Не вырубайте его, — обратился блондин к метелящим ученика гопникам, сам вдавив подошву сапога в лицо залившейся ревом чирлидерши у ног. — Пусть смотрит.

— Ок, босс! — гоготнули те и ловко приподняли окровавленное избитое тело, ладонью зафиксировав его полубессознательный взгляд на девушке.

А та уже лишилась верхней одежды и судорожно пыталась удержать на себе срываемые трусики в польский горошек, что лишь вызвало новую волну глумливого гогота у налетчиков:

— Сучка, чего зажимаешься-то, а? Уже перепихнулась со своим ебарем? Если нет, то у нас плохие новости — уже поздно, гы-гы! Тело признается общаком и подлежит тотальному затрахиванию.

С этими словами толстяк, сдернув шорты, схватил свой эрегированный член и стал тыкать им в щеку разревевшийся и исторгнувшей крик ужаса девушке.

— Стойте!!! — заорал парень, даже не взирая на струящуюся по опухшему от побоев лицу кровь. — Умоляю вас, только не ее! Прошу, прекратите!

— Ха-ха, — прыснул качок. — А если мы, скажем, вместо нее возьмем вон ту, тебя это устроит?

Его палец устремился на случайно попавшуюся в общей массе рыдающую девушку, которая в ту же секунду остолбенела от страха и с паникой на лице покрылась ледяным потом.

— Да!.. — вдруг горько всхлипнув, выкрикнул ученик. — Кого угодно… Но только отпустите Хитоми, прошу…

— Ну ты и говно, — сплюнул качок и хохотнул. — Шикарный ублюдок, прямо ублюдочнее всех нас, вместе взятых. Смотри, блять, как ебут твою девку!

Толстяк к этому моменту, запыхтев, начал пенисом хлестать и отдавать пощечины по лицу заскулившей девушки.

— Шлюха, откроешь ты рот или нет?! Я тебе вкусняшку вставить хочу, не рыпайся!

— Чего ты возишься, урод? — фыркнул качок. — Выбей ей зубы и дрочи в горло, бля.

Замахнувшись для удара, он уже был готов сломать ей челюсть, но ученица, увидев это, не выдержала, и разошлась глубоким надрывным плачем, смешавшимся с диким криком ужаса. И тут