Шрифт:
Закладка:
Франц поднял голову и на мгновение бросил на нее такой сердитый взгляд, что она, не выдержав, опустила глаза. Через несколько секунд отец сложил газету. Его губы подрагивали.
– Что ж… Опасения Франца подтвердились, – сказал он, избегая взгляда Лили.
– Что такое, дорогой? – встревоженно спросила Зильта.
– Мы в прессе. И статья… ну, скажем так… не самая доброжелательная.
– Кампания по шельмованию, вот что это такое! – прогремел Роберт, и немного кофе пролилось на белую скатерть. – Репортер вам знаком?
Франц и Альфред одновременно покачали головами.
– Фридрих Рихтер. Впервые слышу. Его не приглашали на крещение.
– Мы не можем этого так оставить. Нам нужно сейчас же выработать план для дальнейших действий! – Роберт встал и одним глотком опустошил свою чашку.
– Верно! – Отец тоже встал. – Мы будем в кабинете. Пусть нам принесут кофе.
Все трое, не промолвив больше ни слова, вышли из комнаты, и только Альфред немного замешкался.
– Матери не сообщать ни при каких обстоятельствах! – предупредил он. – Если она увидит статью, да поможет нам Бог!
С этими словами он закрыл за собой дверь. За все это время он даже не взглянул на дочь. Никто не сказал этого вслух, но Лили и так было ясно: в статье говорилось о ней.
Глава 5
Ожидая, когда ему нальют пиво, Франц стоял у барной стойки в клубе «Единство», когда на плечо ему легла чья-то рука. В зеркальном отражении он увидел желтую львиную гриву, и у него засосало под ложечкой.
– Людвиг! – Он заставил себя улыбнуться.
– Франц, дорогой мой! У тебя есть минутка?
– Разумеется, – кивнул он. – Пройдем в игровую?
Они взяли свои напитки и удалились в комнату, обшитую панелями, где несколько господ в черных костюмах, окутанные клубами табачного дыма, играли в карты. Минуя игроков, Олькерт направился к столику в углу, и Франц, нервничая, последовал за ним.
Он молился, чтобы речь не зашла о помолвке. До сих пор Олькерт в согласии с традицией вел все переговоры через отца. А теперь Францу придется сказать ему в лицо, что он не хочет жениться на Розвите, и он предчувствовал, что это будет непросто. Вдобавок его бесило, что Олькерт пытался давить на него только потому, что их совместные планы не удавалось воплотить в жизнь в ближайшее время.
– Ну что, есть подвижки? – спросил Олькерт, улыбаясь, и сделал глоток бренди.
Франц вздохнул.
– Отец по-прежнему упрямится. Но, думаю, я его уговорю. Ему нелегко изменять своим привычкам. Я с самого начала предупреждал, что не стоит ожидать от него быстрого согласия.
Олькерт недоверчиво кивнул и мгновение рассматривал янтарную жидкость на дне своего бокала.
– Конечно, конечно, – спокойно ответил он. – Но время у нас на исходе, тебе не кажется?
Франц покрылся легкой испариной.
– Я бы так не сказал. Нам не нужен Роттердам. Решающее значение для нашего… предприятия имеет только линия Калькутты. – Он прочистил горло и опасливо огляделся. – Товар можно импортировать из Китая в Индию по суше – это всегда проще, чем по морю. Потребуется по меньшей мере полтора года, прежде чем мы сможем запустить нужную линию, и ты это знаешь. Мало ли что поменяется к тому времени.
– Да, но хорошие корабли тоже не строятся в один день.
– Корабли будут, а на какой именно верфи их строить – для нашего дела безразлично.
– Не совсем. Строя корабли у меня, мы могли бы конструировать их таким образом, чтобы в случае разного рода досмотров часть груза нельзя было сразу обнаружить. В результате наш товарооборот, – теперь и Олькерт огляделся по сторонам, – тут же увеличился бы более чем в десять раз!
– Товар с наших пароходов будет разгружаться у тебя, это уже точно, – заверил Франц. – Пока большего и не нужно. С судов – прямиком в твои хранилища, а дальше в дело вступят наши люди. Остальное уточним позже. Год-другой не имеет значения.
– Кто может мне это гарантировать? Если ты не в состоянии повлиять на своего отца сейчас, кто поручится, что вы не найдете других партнеров в последнюю секунду? Возможно, мне все-таки стоит поискать другую судоходную компанию.
– Я обо всем позабочусь!
Олькерт подался вперед:
– Франц, это дело обещает больше возможностей, чем ты можешь себе представить. Речь идет – в прямом смысле! – о мировом господстве. Расширение имеет для меня огромное значение. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?
Франц кивнул и слегка ослабил узел галстука:
– Я думаю, скоро он даст свое согласие.
Олькерт задумчиво смотрел на молодого человека.
– Ты же сам понимаешь, что для меня все это… малоубедительно. Я рискую, и соединение наших семей было бы своего рода гарантией. – Он улыбнулся, но в этой улыбке не было ни тепла, ни участия.
Франц стиснул руки так, что ногти впились в ладони. Он знал, что разговор примет именно такой оборот – догадался, едва почувствовал руку на своем плече.
– Я очень польщен и ни в коем случае не хочу обидеть твою прекрасную дочь. Но, к сожалению, я должен тебя разочаровать: мое сердце принадлежит другой.
Олькерт громко рассмеялся.
– Твое сердце? Дорогой мой, о сердце здесь речи не идет. Поверь мне на слово: если бы все мы руководствовались сердечными порывами, то большинства известных тебе гамбургских семей попросту не было бы.
Франц кивнул.
– Для меня это большая честь…
– Еще бы, – холодно перебил его Олькерт.
Франц снова кивнул. Ему было все сложнее сохранять непринужденный тон.
– Да, в общем… Такой брак пошел бы на пользу и нашей семье, и компании. Но все же в настоящее время я просто не в состоянии… – Он запнулся, не зная, что сказать дальше, и Олькерт покачал головой.
– Ну что же, возможно, и в самом деле не стоит торопиться. Вы с Розвитой еще даже толком не знакомы. Я уверен, что если ты еще раз как следует все взвесишь, ты и сам поймешь, что этот брак – лучшее, что может случиться с семьей Карстен.
Это прозвучало почти как угроза.
Франц вздохнул.
– Конечно, я понимаю! – промямлил он. – Но на брак непросто решиться.
Олькерт поднялся.
– Мы еще поговорим, Франц. Ты скоро поймешь, что ничего сложного в этом нет. Нужно только захотеть.
* * *
Людвиг Олькерт вышел из клуба и посмотрел на небо. Закончится когда-нибудь эта жара? У мужчин его сословия в то время не было подходящего костюма для такой погоды, и
