разгоняться. Робот сделал ещё пару выстрелов, но поле выдержало. Хорошую я угнал тачку.

Сзади уже завывали полицейские сирены, я видел полицейские кары. Но догнать таксиста сложно, а таксиста на грани — нереально. Я оторвался и от озверевшего робота, и от полиции. Немного поездив, я высадил сначала Марту, потом Штица, приказав сидеть дома и не высовываться. Нам с Блоком и Молтоном предстоял визит в медкапсулу.

Молтон не был так уж сильно ранен, скорее испугался. Хорошо, что я надел на них броники — основной заряд ушел в броню, но досталось и руке. Блок перевязал Штица и себя — его зацепило в руку по касательной. Похоже, робот стрелял не на поражение — хотел взять живьём. Я не сомневался, что при желании он разобрал бы нас на части. Хотя, может его и закоротило от взрыва — он был сильный, у меня до сих пор звенело в ушах и даже, кажется, текла кровь. Ребятам повезло больше, они были в шлемах.

Мы перегрузились а такси, машину я отогнал за квартал, поджег и вернулся, кое-как ковыляя — нога разболелась до жути, хорошо, что мне хватило ума взять обезболивающие, сказывался жизненный опыт.

Наконец, все было кончено и я погнал к станции обслуживания, срывая по дороге маску. Это же сделали и остальные.

Капсула была свободна. Но когда мы положили в капсулу Штица, из каморки вышел доктор. Похоже, капсула через интерфейс сообщала ему о повреждениях.

— Смотрю, у вас огнестрел, — начал док, — я обязан сообщать о таких случаях. Но я не хочу — сегодня пришли за нашим медбратом. Попался на имплантах. Теперь у меня нет помощника, а хороший был парень. Так что я готов забыть про вас за 6 тысяч — по 2 на каждого, за упокой его души.

— Слышь, Айболит, нам проще тебя грохнуть, — прошипел я, нога болела, — нам терять нечего, кроме собственных цепей.

Док щёлкнул пальцами и на пороге его комнаты появился робот-близнец того, который попортил нам шкурку.

— Хорошо, 6, - тут же согласился я.

— Теперь уже 7, за моральный ущерб, — док нагло улыбнулся белыми до мерзости зубами. Это было мое больное место — зубов сильно поубавилось. Я хмуро глянул на него.

— Ладно. Но дай хоть время деньги найти.

— У вас сутки. Лечитесь пока, я напишу, что у вас процедуры СПА и релаксации, — док с роботом скрылись в кабинете.

"Релаксировали" мы долго, потратив уйму кредитов, но это того стоило. Все зажило, на месте ранений была молодая розовая кожа.

Под конец док даже расщедрился и выдал нам какие-то влажные бинты, которые должны были ускорить регенерацию.

— За счёт заведения. У вас сутки, — попрощался он.

Мы не стали испытывать судьбу и быстро покинули станцию, я только загнал машину на мойку.

Попрощавшись с командой и высадив их в разных местах, я поехал домой, припрятать снаряжение и оружие. Решили хранить его пока у меня. Хорошо, что ничего не потеряли. Уже почти бойцы, раз сохранили оружие. Осталось научиться воевать.

Дальше я судорожно пытался наверстать упущенные пол дня и брал все заказы подряд. В этот раз я даже не запоминал, кого, куда и что возил — все время обдумывал нашу операцию, даже пару раз чуть не въехал в зад, вызвав неодобрительные вопли пассажиров. Да и черт с ними.

Эльза уже выложила на сайт видео со шлемов и наш проект взял на себя ответственность, обосновав операцию и всю подноготную происходящего, связанную с деятельностью усопшего префекта. Иными словами, мы раскрыли кто, кого и за что, без имён, конечно.

Новость была по всем каналам, а известие о том, что ответственность на себя взяли мы, привлекла большой интерес к сайту. Посыпались пожертвования и регистрации. К вечеру уже накопилась сумма для доктора. И все было вроде хорошо, но…

— Макс, заедь в офис, тут из контрразведки пришли, опрашивают всех и очень хотят видеть тебя, — масляным голоском сказал менеджер, позвонивший мне.

Я второй раз за день испытал нехорошее чувство в области булок. Похоже, где-то прокололся. Но раз они не нагрянули ко мне, а просто вызывают, значит пока ещё не уверены.

— Тебе надо срочно избавиться от всего оборудования в машине, — первым делом сообщила Эльза, — я провела самодиагностику, скопировав лишнюю информацию на носитель. Снимешь все оборудование, и загрузишь меня, когда выберешься из ситуации. Если выберешься. Очень на это надеюсь, я не хочу начинать с нуля. Они объяснила как загружать — было не сложно, просто воткнуть что-то типа флешки в нужный слот.

— Я понял. Буду стараться. Я не хочу в космодесант. Что они будут спрашивать?

— Обычные вопросы, где был, что делал и все такое. Но могут и проверить ментальным сканером.

— И что тогда?

— Ну, если он будет откалиброван на твоих земляках, ничего хорошего. Есть способы попытаться обмануть.

Эльза выдала сне список. Да и я помнил кое-что с Земли из книг и фильмов.

Рецепты были самые разные — от алкоголя и успокоительных до представления лжи как правды и почему-то сжимания ануса в ответственный момент.

— Эльза, он у меня и так целый день сжимается.

— Не пренебрегай. Это отвлечет тебя от вопроса, затормозит реакцию, скорректирует нервную деятельность, а также кровоток.

Мы даже поупражнялись — Эльза задавала вопросы, изучая мою реакцию, я безбожно врал, представляя, что это правда, и сжимал очко.

— Вроде неплохо, — наконец, сообщила она.

— Где тебя черти носят? — опять позвонил менеджер.

— Да еду уже, еду.

Ну не говорить же ему, что я зарываю снаряжение и оборудование в куче песка недалеко от дома на случай, если нагрянут, попутно запивая успокоительные местной водкой.

Я примчался в офис с обнуленной Эльзой и в подпитии, хоть и не люблю пьяную езду. Решил играть бедолагу в расстроенных чувствах.

— Ну что такое. И так заказов мало, да ещё в офис ехать, — сказал я тоном деревенского дурачка, разводя руками. Здрасьте, — поздоровался я с местной контрразведкой. Выглядели они как и на любой другой планете, за версту узнаешь. Протокольные морды, ощущение превосходства.

— Идём, — сказал один, и меня завели в соседнюю комнату. Там стояло кресло, меня усадили, осмотрели руки и плечи на предмет ранений и привязали. Ногу смотреть почему-то не стали, мне ее подстрелили в прыжке, практически случайно, очевидно, не было у них такой информации. Хотя, когда я снимал доковские чудо-бинты, там уже зажило, но если присмотреться, можно был увидеть след травмы.

Я покосился на разложенные пыточные инструменты и прибор с проводами и резко протрезвел.

— А это зачем? —