– Да, и на момент рождения Джарлакса он стал третьим сыном Верховной Матери Ивоннель, после Громфа и Доквайо.

– Я не знаю о Доквайо.

– Это было задолго до твоего рождения, и он был мужчиной небольшого значения и репутации, – объяснила служанка. – Он был вторым сыном Дома Бэнр, что немаловажно. И Джарлакс, как третий, должен был быть принесен в жертву, потому что правящий Дом не посмел бы бросить вызов Ллос таким образом. Но что-то случилось. –  Она рассмеялась. – Воля Ллос вмешалась в образе Матери Дома Облодра, тайно защищая Джарлакса, перенаправляя силу удара, который убил бы его, обратно на довольно бесполезного второго мальчика. Так похоже на Дзирта, тебе не кажется?

Къернилл пожала плечами, затем покачала головой, потому что она мало что знала о Дзирте До'Урдене. Однако она слышала, что его должны были принести в жертву. Но этого не случилось, потому, что один из других сыновей Матери Мэлис До'Урден был убит той же ночью во время налета на другой Дом.

– Это не имеет значения, – сказала Эскавидне. – Важно то, что все эти экстраординарные события вокруг тебя, весь этот хаос, все эти... возможности были предвидены. Джарлакс был испытанием для дроу, разве ты не видишь? Ибо ему были даны бразды правления собственной колесницей, чтобы забираться в места, в которые мужчинам не следует. И Дзирт, конечно же, является окончательным испытанием.

– И Дом Бэнр провалил это испытание, – сказала Къернилл, но ей больше хотелось спросить об этом, чем заявить, потому что ей было трудно поверить в такую вещь. Возможно ли, что все это было предопределено? Это казалось нелепым. Джарлакс был на несколько столетий старше Дзирта До'Урдена, а Дзирт До'Урден никогда не был чем-то большим, чем второстепенным игроком в жизни Мензоберранзана.

За исключением недавнего времени, поняла Къернилл, когда Верховная Мать Квентл и это странное существо Ивоннель – те самые две жрицы, которые, совершили величайшее богохульство, вернув драуков в форму дроу на Поверхности, – использовали Дзирта как копье Мензоберранзана. Наполнив его силой, они бросили его в  гигантское, чудовищное тело Демогоргона. Дзирт был копьем, использованным для победы над одним из самых могущественных соперников Ллос.

И та же самая Мать Дома Облодра, К'ьорл Одран, возвращенная из Бездны, была проводником этой силы, направляя ее из разума улья иллитидов в физическое тело кого?

Дзирта!

Къернилл было трудно дышать в этот момент. Ей казалось, что нити замысловатой паутины плывут по воздуху и соединяются перед глазами, превращаясь в прекраснейшую и смертоносную паутину.

– Видишь, дорогая? – сказала Эскавидне. – Все это кажется таким опасным, диким и неконтролируемым, но Ллос только усмехается.

– Она сделала все это, – пробормотала Къернилл.

– Она делает все. Она всемогуща, всевидяща. Паутина принадлежит только ей, и она может перебирать ее, как струны демонической лютни, чтобы создать песню, которую она определит. Ей нужна была Жиндия, потому что Жиндия не прогнется, никогда не прогнется. Но когда это будет сделано, возможно, появится лучший выбор, чтобы провести детей Ллос через хаос. Кто может знать, кроме Ллос?

Къернилл не моргнула – и почти задалась вопросом, моргнет ли она когда-нибудь снова!

– Хорошо сыграй свою роль, – прошептала ей Эскавидне, и она снова придвинулась ближе. – Занавес этой великой симфонии опустится, и кто будет дирижировать следующей?

Она закончила поцелуем, долгим и сильным. Она толкнула Къернилл на кровать и забралась на нее сверху, целуя и лаская.

Женщина, слишком ошеломленная, чтобы начать думать, как реагировать, сосредоточилась только на том, чтобы не пускать гротескную истинную форму этого демона йоклол в свои мысли, и сделала, как ей было велено.

Дайниннэ наконец-то немного отдохнул, прислонившись к стволу гигантского гриба. У него голова шла кругом от возможностей и страха. Сможет ли он выжить в этой войне? Если нет, вернется ли он назад в клубящийся едкий дым Бездны, в обитель Ллос?

Превратит ли его снова драука или еще хуже?

Или он наконец-то освободился от нее?

Он лежал и пытался разобраться во всем этом, когда заметил приближающуюся к нему фигуру. Это была женщина из другого времени, высокая и смуглая, с широкими плечами и сильной челюстью.

– Рада видеть тебя снова, молодой воин, – подходя, сказала Алеандра.

Дайниннэ усмехнулся и приподнялся.

– Молодой, – повторил он, фыркнув.

Алеандра опустилась на мох рядом с ним, уронив свое короткое копье набок и безуспешно пытаясь приладить меч в ножнах к камню, торчащему из мягкого ложа. Наконец, она издала громкое «Хррр!» и просто расстегнула пояс с мечом и отбросила его в сторону.

– Где Воселли? – спросил Дайниннэ.

– Я позволила другим присмотреть за ней немного, – легкомысленно сказала Алеандра. – А мне пора отдохнуть.

– Хорошо, я понял, – согласился Дайниннэ.

– Не возражаешь, если я сделаю это рядом с тобой? – спросила Алеандра, ее вежливость удивила бывшего До'Урдена, который вряд ли привык, чтобы женщины-дроу о чем-либо его просили.

– Это хорошее место. Мох мягкий и густой, – ответил он.

Она придвинулась ближе, и посмотрела ему в глаза.

– Скажи мне, – обратилась она к нему, – ты снова стал ценить свое прежнее тело?

– Хорошо, что у меня нет восьми ног, которые нужно подгибать под себя, чтобы отдохнуть, – согласился он.

– Как хорошо просто лежать! – заявила Алеандра, и Дайниннэ не мог с этим поспорить.

– Если я правильно помню, а прошло уже много веков  я признаю, что в этом теле дроу многие вещи приятны, – добавила она, придвигаясь еще ближе. – Удовольствия, которые драук не может знать.

– Думаю, ты все правильно помнишь, – ответил он, странно нервничая. – Но, возможно, я тоже забыл обо всем этом.

Алеандра протянула руку и нежно положила ее ему на грудь.

– Хочешь, вспомним вместе?

Дайниннэ почувствовал, как его сердце бешено забилось в груди. Он даже не думал о подобном, вернее, думал, но только смутно и с Воселли. Теперь, однако, с Алеандрой, которая была так близко, нежно прикасалась к нему, которая просила, а не требовала, он начал чувствовать возбуждение.

– Нет, – резко ответил он и отвернулся.

Алеандра отдернула руку, и Дайниннэ услышал тихий вздох. Через мгновение он оглянулся и увидел, что она смотрит на него и выглядит по-настоящему обиженной.

– Я оставлю тебя, – сказала она и стала собирать оружие, но едва она начала,