Потом я немного почесал лысую, как бильярдный шар макушку и сделал все свои запланированные дела прямо на пол чулана. Думал смыть душем, но подходящих дырок в полу всё равно нет, так что вышел и просто закрыл за собой дверцу. В «шкафу» что-то заурчало, как стадо котов переростков.

Снова заглядываю внутрь — чистый чулан. Никаких следов от моих «дел».

Лютый в это время стоит на коленях возле фонтанчика и набирает питьё в пустые бутылочки. Затем просовывает руку в неприметную дверцу на столбике и вынимает оттуда несколько брикетов «пластеина» один за другим. Брикеты немного отличаются от тех, что я взял у кодеров, эти без обёрток. Лютый их бережно завернул в кусок материи и убрал в рюкзак.

Так вот откуда они еду берут, а я уж забоялся, что святым духом питаются. Оказывается в фонтанчиках есть ещё и дверца с едой. Вспомнилась деталь: в том коридоре куда фермеры выползают из капсул, многие что-то жевали.

Натягиваю комбез. Не смотря на то, что только вышел из душа, я уже сухой. Жидкость будто впиталась в кожу, заодно смягчила её и освежила. Хоть какой-то плюс от полной потери волосяного покрова, но жить бы я тут всё равно не хотел.

- Теперь ты больше похож на местного, - глядя на мою лысину прокомментировал Лютый.

- А чем вы тут помимо фермерства занимаетесь?

- Ничем, - зло бросил искатель. - Именно поэтому я хочу в город.

- Думаешь там лучше?

- Надеюсь. Голос фермы обещает, что если в любом виртуальном мире достичь сотого уровня, то в город пустят и так. Расписывает как в городе хорошо.

- Ты тоже фермил?

- Как и все здесь, - задирает рукав, показывая татуировку. - Но теперь нет.

- Почему?

- У меня нет ни одного знакомого, знакомый которого бы достиг сотни. Это нереально, - и добавляет скрипнув зубами. - Обман. Но моя... женщина... верила. Теперь вообще не выходит с фермы, - и тихо добавляет с надеждой: - Может она и правда уже в городе...

* * *

Я боялся, что мы будем часами бродить по коридорам пригорода пока доберёмся до территории. Но уже через тридцать минут неспешного шага потолки перестали светиться, а по стенке следующего помещения на уровне колена осталась лишь тонкая нитка света. Теоретически по ней можно ориентироваться, но для уверенного продвижения освещение слабовато.

Лютый вынул из рюкзака два фонаря с шариковую ручку, один протянул мне и кивнул на мой пояс:

- Может вернёшь станер? Дальше может быть опасно.

- Например?

- Можно встретить бионов.

- Что за бионы?

- Жители территории — звери.

- Звери? И чем они тут питаются эти звери?

- Друг другом, - мрачно выдал Лютый.

- Ой как страшно, - делаю испуганные глаза и, с улыбкой, хлопаю себя по оттопыренному карману: - Но ты не волнуйся, если что, у меня станер есть.

Искатель заметно расстроился, но спорить не стал. Пошёл первым.

Территория примыкающая к пригороду не очень от него отличается. Всё тот же муравейник. Лютый выбирает только те пандусы и спуски, что ведут вниз. Постепенно залы становятся больше, коридоры шире. Попадаются шахты с прогнившими металлическими лестницами, огороженные такими же прогнившими перилами.

Тонкие светящиеся линии перебрались на потолок и теперь от них почти нет толку. Пол устлан слоем пыли, в которой видны мелкие следы, похоже крысиные. Попадаются и более крупные, то-ли кошачьи, то-ли собачьи, но я могу ошибаться. Мы движемся по вытоптанной в пыли тропинке. Видимо, искатели часто тут ходят. Наверное по этим-то дорожкам, которые вычищены подошвами, Лютый и ориентируется.

Встретилось несколько застывших стальных машин в человеческий рост. Погрузчики с руками-манипуляторами, колёсный багги, несколько дроидов (если я хоть что-то понимаю в дроидах, то это именно они). Устройства брошены и безжизненны. С виду не повреждённые, но потрёпанные временем. Все резиновые патрубки рассохлись, удлинители развалились от долгого простоя. Полопались пластиковые детали.

Ещё через пять минут дорогу преградила длинная прозрачная стена, размеры которой скрывает темнота. Местами стекло стены раскололось и осыпалось мелкой крошкой. Много отверстий очень похожих на пулевые. Везде обрывки серой ткани, некогда бывшей комбинезонами пригов. Кое-где валяются выбеленные временем кости и разбитые черепа.

- Подарок от федералов, - едва слышно шепчет Лютый.

Проходим через ближайший разлом в прозрачной стене, толщина уцелевшего стекла сантиметров тридцать, не меньше. Лютый замирает, будто заметил призрака, и медленно тянется к дубине. Заглядываю через его плечо.

Возле кучи хлама сидит щенок невнятного белесого окраса. Забавно морщит морду и виляет хвостом. Лютый поудобнее перехватывает дубину, решительно выдыхает, как перед последним боем. Я осторожно придерживаю искателя по локоть, неспеша обхожу и приседаю на корточки, протягивая руку к лопоухой башке щенка.

- Маленький, иди сюда, не бойся, - говорю дружелюбно, собаки не понимают слов, но остро чувствуют настрой. - Утю-тю...

Щенок осторожно переминается с лапы на лапу. Боится, но не слишком, иначе бы сразу убежал. А вот Лютый за моей спиной дрожит все телом, слышно как зубы цокотят.

- Он может по-по-позвать своих, - заикаться начал, бедолага.

Достаю из кармана паёк, отламываю кусочек и бросаю щенку. Тот опасливо обнюхивает угощение. Запах у «пластилина» не очень, но собачатине всё равно нравится. Он заглатывает кусок и подходит ближе, угощаю его прямо с руки. Глажу мягкую шёрстку. Щенок влезает мне на колени и пытается лизнуть в лицо.

- Не борзей бродяга, вот держи ещё кусок и хватит, - заворачиваю остатки в обёртку и вежливо отстраняю псину. Собакам нельзя позволять ставить на себя лапы это проявление собачьего неуважения.

С детства хотел собаку. Перечитал уйму литературы, даже сходил в клуб кинологов несколько раз. Но частые разъезды так и не позволили завести питомца. Да и отец был против:

- Какой из тебя хозяин, если пёс тебя будет видеть три раза в месяц? Остепенишься тогда и заводи.

И, в принципе, я с ним согласен.

Идём дальше. Щенок семенит рядом. Ластится. Лютый недовольно морщится от цокота маленьких когтей по бетону. Потом резко вздрагивает и замирает. Пытаюсь успокоить товарища, чтобы