Туда сдавали не только совсем уж негожее тряпье, которое впоследствии использовалось для производства бумаги, но и просто бэушные вещи. Это был такой местный секонд хенд. Проблема была в том, что ничего более-менее чистого и приличного эти грязные лавчонки предложить не могли.

Бык с содроганием рассматривал засаленные платья, которые, собственно, платьями и не были. Отдельно была верхняя часть, что-то типа жесткой, облегающей тело жилетки. Отдельно рукава, которые привязывались на шнурках, отдельно юбки.

Старлей понимал, что Фифа не наденет это даже под угрозой расстрела. Мало того, что одежда изрядно поношена и воняет не только потом, но, похоже, еще и мочой, так и выглядит она при этом хуже некуда. То какие-то размытые пятна от вина или жира, то подол, прожженный в нескольких местах.

—Сеньор Варгас, а что-либо поприличнее здесь можно купить? Наша сеньора такое носить не будет.

—Неужели, сеньора Анджелита, предпочтет войти в штанах?— взволнованно заговорил Хосе,— Это большой грех, сеньор Басилио! Это вызовет гнев святой инквизиции! Обязательно нужно платье!

—Да я не спорю,— страдальчески морщась, ответил старлей.— Нужно, значит, будет. Только нельзя ли, что-нибудь получше?

Купец задумчиво посмотрел на своего спутника и совершено неожиданно спросил:

—Скажите, сеньор Басилио, а кто муж сеньоры Анджелиты?

Вопрос купца, вполне закономерно, ввел Быка в ступор.

«Муж? Какой, к чертям, муж? Черт… Если баба путешествует с мужиками, то должен быть или муж, или брат. А то еще решат, что она гулящая…— Бык внутренне усмехнулся, понимая, что решат-то в общем правильно.— Но нельзя даже повод давать для сомнений в ее порядочности! Разгребать, случись что, самим же и придется…»

—Ее муж — это я,— со вздохом «признался» он.

Почему-то этот вопрос показался купцу очень важным и он тут же уточнил:

—Вы венчались в церкви, сеньор Басилио?

«Снявши голову, по волосам не плачут…» — мрачно подумал синьор Басилио:

—Венчались. Нам в храме и бумагу выписали.

«Один хер, по-русски никто читать не умеет. Но если что, можно попросить Скрипа на ноуте распечатать. Хотя им хоть инструкцию от аптечки в руки сунь, все равно ничего не поймут.»

Сеньор Хосе, между тем, поразмышляв, сказал:

—Возможно, стоит обратиться к донне Кэридэд…— однако в его голосе слышалось такое сомнение, что Бык счел нужным уточнить:

—Что за донна?

—О, очень богатая женщина! Но в ее дом нас могут и не впустить,— неуверенно добавил купец.— Там лучшие девки в городе, они только для знатных людей. Или очень богатых.

Боясь, что неправильно понял, Бык спросил:

—Она что, бордель держит?

—Да-да, очень богатая донна! Ее девицы часто выходят в новых туалетах. Возможно, что-то можно будет купить.

Вспомнив, о сифилисе и ограниченном количестве антибиотиков, Бык отрицательно помотал головой. Казалось, их бессмысленное хождение по лавкам так ничем и не кончится. Но в одном из этих затхлых помещений старлей, брезгливо перебиравший двумя пальцами тряпки, увидел довольно приличную синюю юбку, не слишком даже и заношенную.

«Все. Дальше никуда не пойдем. Возьму ей юбку, а уж курткой она прикроется так, чтобы сиськи не торчали. И наплевать, что не похоже на местные платья. Главное, что все прикрыто будет.»

Он расплатился, скомкал юбку и закинул к себе в рюкзак, испытывая все же некоторое чувство неловкости. Потому, возвращаясь к дому купца, выспросил адрес портнихи и белошвейки.

«Обойдется без бархата, но хоть нательную рубаху и простое платье все равно придется шить.»

Купец, чувствуя некоторое недовольство гостя, всю дорогу развлекал его разговорами о публичном доме донны Кэридэд.

—… и когда ей выбили зубы, она прославилась как лучшая девица в заведении!

—Что выбили?!— Бык решил, что ослышался.

—Зубы!— чуть удивленно ответил сеньор Варгас.— Ну вы же понимаете, что без зубов гораздо приятнее!

—Женщине специально выбили зубы, чтобы она лучше…?— Бык все еще не мог поверить в то, что услышал.

Он не был голубоглазым наивным мальчиком, но все же это, по его меркам, был сильный перебор.

—Да-да, именно так. После этого она прославилась чуть не на всю Испанию! Говорят, что иногда она за ночь зарабатывала столько, что можно было купить дом на окраине столицы! Представляете?

Бык покивал головой, обозначая что, да, вполне представляет, и пообещал сам себе купить Фифе одежду поприличнее. Так, чтоб не только сиськи было не видно, а чтоб кроме глаз вообще ничего не торчало. От греха, как говорится…

* * *

Часть металла была уже продана в кузни, большая половина объединенной группы обустраивалась в доме сеньора Варгаса. Обоих «синеглазок» по очереди ввезли в город с завязанными тряпками лицами. Никто, собственно, даже внимания не обратил: калек и уродов хватало среди всех слоев населения.

Скорее, это бойцы отличались сытыми лицами, здоровой кожей и крепкими фигурами. Так что наличие пары «калек» было даже кстати. Фифу решили забрать только вместе с последним барахлом.

Дзю, спокойный молчаливый мужик, негласный заместитель Цинка, только брови поднял, слушая, как она со слезами на глазах матерится на купленную Быком юбку. Поэтому, отведя в город первую пару повозок, он вернулся в лес и помогал с погрузкой.

Сейчас в сопровождении последних трех телег он отправился сам, лично, вместе с Василием и молодым летехой из группы Рима.

Уходя из дома купца, Орку он велел сидеть в комнате безвылазно. Во избежание, так сказать… Пока шагали к воротам города, рядом с нагруженными барахлом телегами и гордо восседающей там на куске пенки Фифой, Дзю размышлял на тему: «В семье не без урода.»

«Так, если разобраться, то все поровну получилось. У них эта деваха, у нас Орк. Что с этим идиотом делать? Вроде взрослый мужик, а как чо в башку втемяшит… Ишь ты, свободу он почуял! Тебя, дебила, отпусти на свободу, ты ж вляпаешься так, что всю команду перевешают!» — мысли Дзю текли неторопливо, и по лицу нельзя было сказать, что он чем-то расстроен.

Однако, вспоминая разговоры, которые вел этот самый Орк в отсутствии Цинка, старлей каждый раз раздражался. Разговоры у костра сильно настораживали.

—… ни тебе начальства, ни тебе суда! Делай, что хочешь! Тут все нашим может стать! И власть, и бабы, и ваще все! Ты посмотри на этих местных чмошников, да я любого мужика пополам поломаю и не поморщусь! Да мы по сравнению с ними…!— Орк даже захлебнулся, не сумев подобрать должный эпитет, характеризующий его собственную крутость.

Кот лениво потянулся и фыркнул, глядя на крепкую, но какую-то узловатую фигуру собеседника. Сам-то он, Кот, тоже был неплохим ходоком по бабам, да и подраться не дурак. За что и получил в своё время кликуху, но некоторая примитивность Орка его раздражала. Хотя на операции они и раньше попадали вместе.