Я же сомневался, что тот заметит подмену. Я ведь не просто камень поднял и придал тому соответствующий вид. Второй рукой я касался своего рюкзака и вытянул из одного яблока силу Даждьбога. С ее-то помощью я и заменил камень на часы. Использовал почти тот же принцип, что при шаге. Представил конечный результат, но не просто отправив камень, а еще с помощью той же силы притянув на его место наследие сына старика. И все. Были сомнения, что у меня получилось притянуть именно те часы или что из-за подарка сыну часы не примут привязку от старого владельца, но все обошлось.

После старика к составу моих учеников присоединилась сорокалетняя Анна Егоровна. Женщина при жизни работала продавцом, а умерла от инсульта. Хоть это больше и «мужская» болезнь для данного возраста, но и женщинам иногда «не везет». Согласилась она сразу, так как уже почти десять дней провела на кладбище, энергию почти всю потеряла и уже готовилась «уйти в бездну». Так она воспринимала притяжение душой мира. Удовлетворившись составом учеников, я уже думал, чем заняться дальше в первую очередь, как меня окликнули.

— Дяденька! Дяденька! — звонкий детский голосок разнесся по кладбищу.

Пойдя на него, вскоре наш квартет оказался около безымянной могилки, на которой стоял мальчик лет восьми.

— Дяденька, возьмите меня с собой! — шмыгнул он носом.

Движение чисто рефлекторное, было заметно, что он привык просить таким образом.

— Ты кто такой?

— Митька. Сирота я.

— А как здесь оказался?

— Из детдома сбежал. Там Колька с Фатькой достали. А потом в реку упал. Дальше помню плохо. Очнулся уже в больничке. Там где мертвых держат. Оттуда вот сюда привезли и закопали.

— Давно?

— Два дня назад. Возьмете? — снова хлюпнул он носом.

Я пригляделся к его ауре. В принципе светлых потоков в его сути больше, но и дерьма мальчишка успел за свою жизнь нахлебаться. Не меньше четверти потоков его души были темными или серыми. Пожил бы подольше и скорее всего озлобился бы, да по наклонной пошел.

— И как мне тебя с собой взять? У каждого духа должен быть предмет с собой, который ему дорог. Изначально это его тело, но можно и поменять. Вон у него, — ткнул я в Юру, — это пояс. Для Георгия Константиновича — часы. У Анны Егоровны — платок.

— А у вас? — когда я замолчал, тут же жадно спросил ребенок.

— Вот это, — хмыкнув, показал я айфон.

— Ого. Богато жили…

— Так ты не ответил. Как я тебя взять с собой должен? Что у тебя такого дорогого с собой есть?

— Ничего, — тут же опустил плечи пацан.

Плечи его стали подрагивать, а темные нити души взбурлили, нагоняя негатив. Вот-вот парень готовился стать темным духом. И пусть недолго ему в таком состоянии быть — без внешней энергии лишь на «внутренних» ресурсах духи не живут, но допускать его ухода к душе мира в таком состоянии я не хотел.

— Успокойся. Оглянись. Может что-то тебе приглянется?

Мало ли? Передо мной беспризорник. Да, жил в детском доме, но раз сбежал оттуда — то вряд ли привязался к чему-то. Может для него любой предмет, который понравится, подойдет? Пацан начал судорожно оглядываться. Упал на колени и пополз вдоль своей могилки, осматривая каждый камешек, каждый корешок. Пару раз поднял какие-то фантики и всерьез задумался, нравятся ли они ему. Никто из нас ему не мешал. Лишь на лицах старшего поколения отразились сочувствие и затаенная боль. Особенно у старика. Вот кто бы и хотел помочь ребенку, но не знает как.

— Ничего нет, — растерянно посмотрел он на меня.

Его глаза вновь покраснели, а нос зашмыгал.

— Так, — вздохнул я, — не нужно реветь.

Скинув с себя рюкзак, я заглянул в него. С собой я взял два десятка яблок. Так, на всякий случай. Два уже использовал — один на переход, второй — на старика. Теперь вот буду экспериментировать с третьим. Причем с тем, в котором есть сила Даждьбога. Что-то мне подсказывает, что «использованное» яблоко не подойдет.

— Держи, — кинул я ему красный наливной фрукт.

Тот автоматически поймал его и тут же удивился этому факту.

— Теплое… — завороженно любуясь красным боком, сказал он.

— Это нравится?

— Очень! — резко кивнул Митька, отчего надетая задом наперед кепка чуть не свалилась с головы.

— Вот с ним теперь и будешь ходить, — постановил я. — Ну а теперь нужно подумать, где у нас будет «база», — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес я вслух.

— А разве у нашего бога нет храмов? — спросил Юра.

Это радует, что он Даждьбога уже своим признал.

— Нет, храмов у старых богов, насколько я знаю, нет. Есть домены, есть какие-то капища. Вот и все. Еще в городах есть последователи, которые при случае могут помочь. Но вот стоит ли к ним обращаться?..

— Есть причины этого не делать? — нахмурился Георгий Константинович.

— Нет. Просто я ни с кем, кроме рода Дажьевых, и не сотрудничал, — пожал я плечами. — Да и база нам если и нужна, то только для тренировок. Есть нам не нужно. Спать тоже. Да и сами тренировки… их ведь и «в поле» провести можно. Да даже просто в лесу найти небольшую полянку и все. Вот и не задумывался я над этим вопросом.

— Так что нам сейчас-то делать? И что за род ты упомянул? — спросил старик.

Пришлось кратко рассказать уже свою историю становления духом и детали своей миссии, а значит их будущего предназначения, вообще.

— Вот уж не знал, что на войну попаду, — невесело усмехнулся старик.

— А по мне — это лучше, чем забвение, — весело отозвался Юра.

— Да и на войне, я слышала, далеко не все бойцами на передовой являются, — вставила слово Анна Егоровна.

Митька промолчал, предпочитая больше слушать. Он вообще если к нему не обращались или ему самому что-то не требовалось, старался молчать. Видимо приучили в детдоме, что молчание — золото, а за слова и ответить придется. Даже за самые безобидные.

— Ладно. С базой подумаю еще. А пока — предлагаю вам показать принцип, как вообще «воюют» духи и почему нам мирно не живется, — подвел я черту.

После