Хоть парафилии и придают концептуальную структуру фантазиям серийного убийцы – создают «почерк», согласно терминологии профилирования, – сами по себе фантазии не могут толкнуть на совершение тяжкого преступления. Многие воображают себе что-нибудь незаконное, но никогда не пытаются воплотить это в жизнь и не становятся от этого зависимыми. Опрос здоровых учащихся молодых людей, не имеющих судимостей, показал, что 62 % из них фантазировали о сексе с несовершеннолетней девочкой, а 33 % признались, что изнасиловали бы женщину, «если бы об этом никто никогда не узнал» и «не будь потом последствий»{107}.

Многих мужчин возбуждает женщина в туфлях на высоких каблуках, но они даже представить не могут, что убьют ее и отрежут ногу, как это сделал Джерри Брудос. Влюбленные пары могут заниматься «жестким сексом» в разных его проявлениях: облапывать друг друга, покусывать, царапать, дергать за волосы, даже вгрызаться в плоть от переизбытка любви и тому подобное. Как говорил Шекспир: «Та сладостная боль, когда целует до крови любимый»[8] («Антоний и Клеопатра», акт 5, сцена 2). Подобная сексуальная игра с долей агрессии, происходящая по взаимному согласию партнеров, может содержать отголоски первобытных брачных игр, похожих на игры животных, но в ней нет цели причинить любимому настоящий вред.

Серийный убийца тем и отличается, что готов переместить проявления агрессии с «карты» игривых фантазий на путь реальности и осуществить их уже по-настоящему, даже если это приведет к ранениям и убийству объекта мечтаний.

Согласно модели серийных убийств под названием «контроль над травмой», в процессе слияния у ребенка развивается не только парафилия, но также и некоторое эмоциональное дистанцирование, направленное на то, чтобы пережить травму и попытаться ее контролировать. У ребенка появляется эмоциональный шрам и развивается защитная реакция, которую мы обычно считаем проявлением психопатии: эмоциональная пустота. Она избавляет жертву от психологической боли после травмы, но и приводит к полному отсутствию эмоций, относимых к лимбической системе, в частности эмпатии, чувства совести, вины, ответственности или раскаяния. В сочетании с фантазиями о мести и потребности во власти, сексуализируемой с приходом пубертата, во взрослом возрасте психопатия может сотворить из такого ребенка неистового серийного убийцу.

Некоторые считают, что психопатия может начаться еще в младенчестве, когда ребенок теряет физическую связь с матерью. Например, Дэвид Берковиц (Сын Сэма, как он называл себя в письме полиции) был усыновлен во младенчестве и воспитывался родителями, которые его вроде бы любили и лелеяли, но все же мальчика снедала необъяснимая ярость, уже тогда толкавшая его на преступления – еще в детстве он убил канарейку приемной матери.

Сразу же переданный после рождения на усыновление и брошенный своей биологической матерью, Дэвид в возрасте всего нескольких часов лишился физического контакта с ней, что, возможно, заставило пугливого младенца озлобиться и укрыться под защитой мрачной, но эмоционально безопасной для него норки психопатии, выхода откуда он так и не нашел. Предохранитель сгорел, провода оплавились, и в нейронных связях ребенка случился кратковременный, но необратимый перерыв питания.

Двадцать три года спустя, найдя свою биологическую мать и снова почувствовав себя отвергнутым, Берковиц в ярости начал стрелять в женщин и счастливые пары на свиданиях и одновременно отправлять в газету издевательские письма.

Проблема с моделью контроля над травмами заключается в том, что, хоть некоторые профессиональные убийцы и получают высокие баллы по тестам на психопатию, лишь незначительное меньшинство психопатов начинает совершать преступления. Многие из них становятся успешными и продуктивными бизнесменами, предпринимателями из Кремниевой долины, финансовыми менеджерами с Уолл-стрит, застройщиками, адвокатами, актерами, голливудскими агентами, экранными проповедниками или политиками, то есть преуспевают в таких карьерах, где отсутствие эмпатии и заботы о чувствах других людей является преимуществом. Некоторые используют свои деструктивные «сверхталанты», чтобы избавиться от соперников, получить прибавку к зарплате и похвалу за хорошую работу. Другие же крушат и уничтожают все вокруг, разрушая свои жизни и жизни близких людей своей ложью, безответственными рисками, секретами двойной жизни, преступлениями и проступками – но никого при этом не убивают.

Исследование сексуальных убийств, проведенное ФБР, показало, что в формировании серийного маньяка психопатия выступает лишь одним из многих факторов. Наиболее распространенными отличительными чертами детской биографии серийных убийц являются травмы и нестабильная семейная ситуация. В подростковом возрасте целый ряд сексуальных парафилий сливается с вызванной травмой психопатией или чем-то вроде социопатии, антисоциального расстройства личности либо же другим поведенческим расстройством (самое простое объяснение разницы между психопатией и социопатией, которое я слышал, заключается в том, что социопат определяется тем, что он делает, а психопат – тем, кто он есть). Разница во мнениях о природе одного и того же явления между разными группами психиатров – вопрос диагностики.