К счастью, вино подействовало быстро: приятно «обняло» за плечи и расслабило голову. Я скоренько почистила зубы, зевнула и побрела в свою комнату. Но, проходя мимо входной двери, на всякий случай поглядела в глазок.

Утром я проснулась от того, что мамуля с кем-то чирикала на кухне. Натянув халат и пригладив распущенные волосы, я стянула их резинкой и выползла на свет. На кухне я застала нашего соседа Кешу. Он очень любил пить кофе с коньяком на пару с мамулей, и я пожелала им доброго утра.

– Спишь, аки медведь, Дарина, – хмыкнула мамуля, поглядывая на меня без удовольствия. Видно, заметила, что в бутылке вина немного убыло.

– Виноват я, прости, – начал было Кеша, взбодренный коньяком.

– Это к батюшке. Ну или к папе № 3, – буркнула я, думая, что Кеша намекает на свое излишнее любопытство.

Но Кеша, потупив глазки, заявил:

– Как считаешь, надо было вызвать полицию? Тип этот у тебя в замке ковырялся.

– Что за тип?

– Ну, наверное, тот, что цветы тебе накануне оставил. Я такой охапки в жизни не видал. Решил, что новый кавалер… У тебя же они меняются как перчатки.

– Ближе к делу.

– Ну вот. А сегодня мне не спалось, встал рано, решил прогуляться. Иду, а возле твоей машины какой-то мужик возится. Ну, думаю, может, опять какой сюрприз готовит. А он, как меня заметил, как-то сразу бочком, бочком. Короче, я вот что думаю, может, нужно сигнализировать? Ты бы пошла проверила, ничего у тебя не пропало?

– А как он выглядел?

– Ну, как тебе сказать… Если честно, я с утра уже кофейку выпил. С коньяком. Нервы, знаешь ли. Бессонница. В глазах как-то мутно было. Это от недосыпа. Ну, он в джинсах был, сгорбившись, в куртке. Черной вроде. Капюшон.

Я подумала, что это очень ценная информация. Ведь зимой редкий мужчина ходит в черной куртке с капюшоном, но решила не вдаваться в подробности, потому что мамуля уже навострила уши.

Отделавшись от них под предлогом записи к парикмахеру, я ненадолго заглянула в ванную, оделась и, схватив сумку, выскользнула из дома.

– Позавтракаю в кафе, – крикнула я мамуле на прощание. Спускаясь по лестнице, размышляла о странных типах, что все время околачиваются возле моей машины. Может, это Коля или Сева? Надо будет спросить у этих чудиков, не они ли обронили перчатку? Еще один вариант – это Дубровский. Но это из области бреда. После того как ты здорово насолил двум противоборствующим группировкам в Сочи, только и остается, что нюхать морской воздух. Хорошо еще, если не пришлось с этой целью сменить пол. Тогда кто может следить за мной?

И тут меня кольнула неприятная мысль. А что, если это тот тип, которого я увидела дома у Вадима? Избавился от Вадима, и теперь я – опасный свидетель. Но он не мог видеть, что я его видела: тонированное стекло, темнота. Может, он опасается, что Вадим рассказал мне, с кем был в доме? Нет, определенно, надо сообщить Ирине Всеволодовне о моих подозрениях. Но тут я представила ее лицо, если опишу ей челку, которую корова языком лизнула. С ее фантазией тетка явно решит, что я выгораживаю себя и выдумываю какого-то несуществующего человека. А мое излишнее рвение будет выглядеть подозрительно.

Да уж, тут точно нужно задействовать папу № 1. И я подумала, что мне следует быть осторожной со всеми незнакомцами, пока мы не разберемся с этим делом. Алена явно дала понять, что допускает мысль: Вадима могли убить. Что же, если и были у него какие-то недруги, то подруга права – скорее всего, из-за денег. В наше время из-за любви уже почти не убивают. Хотя… Вдруг у Вадима была обиженная на него любовница? Но тогда я бы, скорее всего, увидела за шторкой женщину. Какой еще мотив может быть для убийства молодого состоятельного мужчины? Да их полно. К примеру, месть. Но за что? Учитывая, что о Вадиме я знаю крайне мало, гадания бесполезны.

Толкнув дверь, я вышла на улицу. Оказавшись во дворе, воровато оглянулась, словно опасаясь, что за мной кто-то следит. Благо утром желающих прогуляться было немного. Вдалеке я увидела соседку с пуделем, но она направлялась в сторону стадиона. Меня же словно потянуло к любимцу-тополю.

С обратной стороны дерева, где вчера я видела огонек, обнаружилось сразу несколько окурков. Причем сигареты одной марки, да и бычки лежали практически в одном месте. И что? Ну стоял человек, курил много. Сигареты дорогие, но и не сигариллы. Хотя что делать под тополем любителю сигарилл? А рядом с сигаретами я заметила какие-то пластиковые палочки. Нагнулась и поняла, что это палочки от леденцов. Целые две. Кто-то стоял здесь, курил и сосал леденцы? Причем долго. И то, что кто-то убивал время за тополем, наводило на мысли. Кого-то ждал или наблюдал?

Все еще не выходя из задумчивого состояния, я побрела к машине. Вспомнила, что твердил о мужике у машины сосед, и осторожно ее осмотрела. Внешне все было в порядке, а вот на сиденье я заметила второй мобильник. Рабочий. Я периодически забывала его то в машине, то на работе. Вполне вероятно, кто-то польстился на трубку и пытался вскрыть машину или выдавить стекло? Я боялась признаться самой себе, что этот вариант был бы для меня самым желательным.

Усевшись в машину, я немного успокоилась и позвонила Славику. Через десять минут мы пересеклись в кофейне у его дома. Как всегда, взяли по капучино и заговорили о насущном – а именно о смерти Вадима и связанных с ней дальнейших событиях. Славик обрадовал: утром его тоже вызвали к следователю, и он советовался, как ему себя там вести. А еще спросил, что я решила насчет мужика в окне.

– Мужика ты в любом случае не видел, – справедливо рассудила я. – Так что рассказывай все как есть. Нам скрывать нечего, так ведь? Заодно расспроси, как там продвинулось следствие. А я пока подумаю, как быть дальше.

– Алена не узнала никого по твоему описанию? Может, нам стоит поспрашивать на фирме у Вадима? Корова языком лизнула – это тебе не жук начихал. Примета.

– Кончай юродствовать. Доверять никому Алена не может. Я бы на ее месте точно пока не трепалась об этом. Ведь если Вадима убили, то это могло быть как раз из-за проблем на работе. Его могли атаковать конкуренты и завистники. А еще он