Стражник остолбенел, а Ален, предвидя всё, что последует, лениво зевнул: ужасно хочется спать после такого сытного обеда, и повторил: — отпусти девчонку, болван. Видишь, она не хочет с тобой ехать.

* * *

Кром, нагло улыбающийся, довольный, грубо схватил её за плечо и дёрнул вверх. Она попыталась ударить его кулаком в лицо, но он схватил её за запястья рук и прижал к себе. Констанца понимала, что кричать бесполезно. Ей никто не придёт на помощь. Наёмники в центре зала развернулись на стульях, грязными шутками и смехом подбадривая её похитителей. Сосед напротив тоже не торопился её спасать, да и что он мог сделать один против десятка. Всё же она сопротивлялась изо всех сил, и ей даже удалось пару раз ощутимо пнуть Крома, на что он, зашипев от боли, пообещал спустить с неё шкуру, когда привезёт домой.

Она удивилась, что стражники не помогали ему, и даже когда Кром стал обматывать её верёвкой, остальные сделали вид, что заняты своими конями.

Констанца понимала, что пропала. Отчаяние захлёстывало её, ей хотелось завыть в голос, закричать, но она знала, что её страх радует Крома, поэтому она молчала, сжав зубы и продолжая биться в его медвежьих тисках.

Он, ругаясь и проклиная, волок её к лошади. Вдруг дверь тихо открылась, и на крыльцо вышел сосед, которого она так невежливо разглядывала. Констанца выбилась из сил. Ей хотелось позвать его на помощь. Внезапно он спокойно сказал: — отпусти девушку, наёмник! — Она удивилась краем сознания, но думать о том, как он догадался, не было возможности. Кром, поражённый вмешательством мужчины, остановился. Констанца рванулась, но он держал крепко, а тот зевнул и повторил: — отпусти девчонку, болван. Видишь, она не хочет с тобой ехать.

Кром взревел, как раненый зверь. Отбросив Констанцу к стражникам, он кинулся к мужчине, на ходу выдернув меч из ножен. Мужчина тихо повёл рукой, насмешливо глянул Крому в глаза. Тот побелел, резко остановился и стал пятиться назад. Поражённая Констанца увидела, как меч в руках стражника покрылся ржавчиной, затем от него стали отваливаться куски, и вскоре он осыпался ржавой пылью, оставив в руках Крома рукоять.

Стражники, недовольные таким поворотом дела, тоже потянули мечи из ножен. Мужчина перевёл на них взгляд, вздохнув, резко провёл рукой справа налево. Констанца, пользуясь всеобщим замешательством, рванулась к крыльцу. Мужчина кивнул ей и указал на дверь за своей спиной.

Стражники, чьи мечи тоже осыпались ржавой пылью, отступали к коням, с ужасом глядя на него: — ведьмак! Колдун!

* * *

Ален спокойно смотрел, как люди торопливо садились на коней, а потом вернулся в таверну и, поймав укоризненный взгляд Линдсея, подмигнул ему и сказал: — раз уж мой сон откладывается, тащи мне кружку чего-нибудь покрепче, — и, переведя взгляд на сидящую за его столом Констанцу, добавил: — а девочке сидра.

Пока не принесли заказанное, они молча сидели друг против друга. При этом Констанца, видя его полный иронии насмешливый взгляд, низко опустила голову, скрывая слёзы.

Наконец, перед ними поставили кружки, и мужчина сказал: — меня зовут Ален. Можешь даже обращаться на «ты», я не возражаю. Как твоё имя?

Не поднимая головы, она тихо ответила: — Констанца. — Опять воцарилось молчание.

Ален фыркнул. Это начинало его раздражать. Он смертельно устал и хочет спать. А ещё ему просто необходимо вымыться. Он прямо физически чувствовал, как грязь коркой покрывает его. Кроме того, ему срочно нужно возвращаться в столицу, дело не терпит промедления. К сожалению, в его планы непрошенно ворвалась беглая девица. Теперь она сидит перед ним, потихоньку льёт слёзы и молчит.

Он с досадой сказал: — хорошо, Констанца. А дальше? Не заставляй меня жалеть о вмешательстве. Кто ты? Непослушная дочь, сбежавшая из дома? Неверная невеста? Рассказывай! Иначе, когда эти люди вернутся с подкреплением, я не стану тебя защищать.

Она вскинула на него испуганные глаза: — прошу вас, не бросайте меня, данн Ален! Завтра утром я уже смогу уйти из таверны!

Ален поморщился: — я сказал тебе, что обращайся ко мне по имени, без «данна». Ну, не хочешь на «ты» — дело твоё. Но рассказать тебе придётся. Я не хочу чувствовать себя преступником, укрывающим беглую дочь.

Констанца послушно кивнула: — хорошо,… Ален. — Она рассказала о своей коротенькой жизни до встречи с лордом Нежином, умолчав только о том, при каких обстоятельствах она произошла. Ей показалось нескромным сообщать незнакомцу, что она спасла жизнь лорду дар Кремону. Впрочем, он не был расположен слушать подробности. Она запнулась, когда пришлось рассказывать о пристрастии его милости к молоденьким девушкам. Ещё тяжелее было вспоминать о своём похищении последующих событиях. Кажется, её спаситель всё же заинтересовался историей, он даже перестал неприлично, во весь рот, зевать. И, нахмурившись, покачал головой, когда она, собрав всё своё мужество, дрожащим голосом рассказала о наказании и последующем бегстве.

Когда Констанца, наконец, замолчала, пряча руки на коленях, чтобы он не заметил, как, в волнении, стискивает она пальцы так, что побелели косточки, Ален сказал: — стражники обязательно вернутся. Возможно, сегодня вечером. Твой данн Отис тебя не спасёт. В конце концов, градоправитель всего лишь служащий лорда Нежина. Я уж не говорю про начальника канцелярии. Так что, Констанца, тебе надо уезжать. И лучше в столицу. Но, думаю, миновать городские ворота будет не так просто. Стражники лорда дар Кремона наверняка уже стоят рядом с городскими.

Констанца растерялась. О, Всеблагой! Как плохо быть женщиной! У неё нет денег, ей неоткуда ждать помощи, ей не скрыться от преследования его милости.

Ален внимательно наблюдал за ней. От него не ускользнули дрожащий подбородок и прикушенная нижняя губа, широко распахнутые глаза и отчаянное стремление сдержать слёзы. Он одобрительно подумал, что девочка не падает духом, не срывается в женскую истерику, а ищет выход. Но едва ли его найдёт. Он с иронией подумал, как права его матушка, пеняя ему на то, что он всегда ввяжется в историю, которая его не касается. Вслух сказал: — Констанца, если хочешь, ты можешь ехать со мной. Я еду в столицу. По прибытии я могу поселить тебя к своим родителям, а потом мы что-нибудь придумаем.

Он даже улыбнулся, видя какой неприкрытой радостью вспыхнули её глаза: — о, …Ален, спасибо вам! Если вы возьмёте меня с собой, я обещаю, что вы даже не заметите моего присутствия! — Внезапно она, сникнув, прошептала: — но ведь у меня совсем нет денег… Я, конечно, могу продать лошадь, но тогда мне не на чем будет ехать…

Нет, положительно, она ему нравилась! Вместе с наивностью и глупостью молодости, в девчонке проглядывали неплохие задатки. Другая на её месте охотно взвалила бы на его плечи все заботы о ней, и думать бы не думала о возникших проблемах.

— Констанца, давай, мы с тобой договоримся. Я оплачиваю все наши расходы, а потом, когда ты найдёшь в столице работу, ты постепенно со мной расплатишься. Договорились?

Как обрадовалась девочка! А глазки у неё очень живые, выразительные. В них легко можно прочитать все её мысли и чувства.