— Хороший вопрос, — задумчиво произнёс я, посмотрев на чернила. — Если быть точнее, то там не кровь, а сажа, в которой остались частички силы, так что работать должно. У жриц дами был когда-то старый ритуал, по которому они делали чернила и добавляли немного своей крови. При этом наносимый символ работал.

— А сейчас они так не делают?

— Нет. Даже не знаю, почему. Накидку и платье дами можно полностью не снимать. Ослабь пояс и спусти платье так, чтобы оголить спину.

Я отвернулся к двери, продолжая размешивать чернила длинной иголкой.

— А когда ты себе будешь символы наносить? — спросила Зои, шурша одеждой. — Ты ведь о них много всего знаешь.

— Если бы я мог достать до собственной спины, уже нанёс бы что-нибудь, — улыбнулся я.

— Я могу помочь с этим.

— Когда наносишь символ, нужно использовать магию. От простых рисунков толку немного.

Послышался печальный вздох. Я обернулся, глядя на Зои. Она смутилась так, что меня вогнала в краску.

— Мама говорила, что нельзя портить кожу, — сказала она печально.

— Это мир демонов, — ответил я. — Здесь по-другому нельзя. Либо ты сильный, либо тебя сожрут. А так как сильными нам с тобой быстро не стать, придётся быть незаметными. В книге говорилось, что этот символ может спрятать любую силу, даже божественную. Если не собираешься всем подряд показывать спину, то его никто и не увидит.

— Знаешь, ты очень грубый, — проворчала она. — Нельзя такое говорить девушкам.

— Прости, ляпнул, не подумав.

— Если другого выхода нет, — она немного ослабила хватку на платье, чтобы оно скользнуло с плеч, открывая спину.

Символ скрытности был не самым сложным из тех, что я знал. Потребовалось минут сорок аккуратной работы, чтобы полностью нанести его. Зои перенесла это стоически, морщилась от боли, но мне показалось, что думала она совсем о другом. Я же ничего странного во время создания символа не заметил. Ключи зажигались как и положено, краска под кожей не сгорала и не оставляла разводов. Когда используешь слабую кровь, то ключи могут просто не активироваться, а если слишком сильную, то останутся ожоги.

В гильдии мы провели ещё около часа, пили чай с главой, поговорили о планах на будущее и на лавку, где сейчас шёл ремонт. Он хотел, чтобы я остался и нанёс несколько защитных символов, но пора было возвращаться в храм, тем более за нами вернулась Рена. На город опускались сумерки, и снова начал моросить тёплый дождь.

— Может, останешься у нас? — в который уже раз спрашивал Гамеш, когда мы прощались, стоя на лестнице у здания гильдии. — Не сейчас, а вообще. Заработаем гору золота, станем сильнейшей гильдией империи. Будем ходить на приёмы во дворец правителя, смотреть на кислые рожи лордов.

Эка он ловко связал меня и гильдию. Дескать, достижения гильдии будут и моими в том числе. Это подкупает, и начинаешь задумываться, а не взяться ли за дело всерьёз.

— Не сейчас, — я виновато посмотрел на него. — Сильнейшей гильдией вы обязательно станете, я помогу. Но мне нужно завершить работу для храма. Это и в моих интересах. У дами огромная библиотека, где спрятаны великие знания десяти тысяч миров.

— Ого, — он хитро улыбнулся.

— Это я образно говорю, — я тоже улыбнулся. — Скоро снова загляну в гости, если сможете достать немного семян ночной красавицы, о которых я говорил.

— Достать можно, — он поморщился. — Но это поганая штука, поверь мне.

— Я знаю. Но она позволит нам заработать немного золота. Сделаю из них такое зелье, что перед вашей гильдией кулачные бои устраивать станут, чтобы его заполучить. Семена ведь только в сыром виде ядовиты.

— Пятнадцать дней, — сказал он. — Дорога до Зумана и обратно.

— Слушайте, — вспомнил я. — А что по поводу гильдии наёмников? Сегодня они очень хотели купить чернила для символа отражения.

— Да, — его улыбка стала хищной. — Они ведь думают, что символ может остановить летающие ножи.

— А вы им разве не говорили?

— Зачем? Умные поймут сами, а глупым поможем мы.

— Ну… Так, я ничего не слышал и ничего не знаю. До свидания.

— До свидания, мастер Василий, — он сложил руки в уважительном жесте и хитро улыбнулся.

Надеюсь, глава гильдии знает, что делает, и не перестарается. Если война гильдий не успокоится в скором времени, к этому привлекут храм. А жрицы не станут разбираться, кто прав, а кто виноват, достанется всем.

Обратная дорога в храм мне не запомнилась. Накинув плащи от дождя, мы спешили по узким улочкам к центру города. Площадь перед зданием храма была сделана так, чтобы даже в самые сильные дожди на ней не скапливалась вода, поэтому её мы пересекли легко. У наставницы Рены были какие-то срочные дела, поэтому она оставила нас сразу в просторном холле.

— Утомительный день, — сказал я Зои. — Как себя чувствуешь?

— Знобит немного, — сказала она, кутаясь в плащ. — Из-за дождя.

— Ложись сегодня спать пораньше. И помни, что символы на спине нельзя мочить несколько дней. Если будут беспокоить и болеть, то говори сразу. Я постараюсь достать нужных трав для успокаивающего отвара. Хотя если сегодня старшие жрицы будут изводить чернила, то трав на всех не хватит.

Из коридора, ведущего в сторону служебных помещений храма, вышла жрица и направилась прямо к нам, словно специально ждала. Одна из тех, о ком я ничего не знал. Лет тридцати, внешне хотя и привлекательная, но взгляд немного отталкивающий. То, что она из числа высокородных, можно было понять не только по чертам лица, но и по одежде. Платье и накидка сшиты из дорогой и мягкой на ощупь ткани, какую могли позволить себе только старшие жрицы или кто-то очень богатый из знати дами.

— Василий, — она обратилась ко мне на общем языке, — тебя искала госпожа Серна. Следуй за мной.

Я улыбнулся Зои, произнёс одними губами, что загляну к ней попозже. Чтобы не ходить по храму в мокром плаще, отдал ей. Верховная всё же пошла на уступки и позволила Зои перебраться на этаж жриц, в одну из комнат по соседству с моей.

Не знаю, что так внезапно понадобилось от меня хранительнице кладовых, но вряд ли что-то хорошее. У меня с