Тайлер целовал меня, а я так легко позволяла ему это делать, будто в данной безумно опасной и рискованной ситуации этот поцелуй – самое нормальное из всего, что можно себе представить. Самое лучшее, самое потрясающее и самоё удивительное, что случалось со мной за дни проведённые в Лимбе.

За все дни.

Ощущать вкус его мягких губ, чувствовать головокружение, приятное покалывание в животе и посасывание под ложечкой… Ощущать прикосновение тёплой ладони на своей шее, прижиматься к Таю всем телом, нерешительно обнимать за талию, чувствовать себя нужной, чувствовать его рядом и чувствовать себя в безопасности… Да, именно так. Рядом с Тайлером я чувствую себя в безопасности. Только рядом с ним. И только теперь я так ясно это понимаю.

Тай оторвался от моих губ и с невероятной теплотой не свойственной этому зачерствевшему с годами заблудшему заглянул мне в глаза. Провёл подушечками пальцев по моей щеке, вызвав новый бунт мурашек на коже, и явно довольный собой ухмыльнулся:

– Такого ответа достаточно?

– Зная, что в Лимбе плевать, кого целовать? – ответила такой же ухмылкой. – Не думаю, что достаточно. Ну? С каких пор я тебя не раздражаю?

– Вот сейчас дико раздражаешь, – с серьёзным видом закивал Тайлер, сузив глаза. – А ещё когда не слушаешь, что тебе говорят – тоже бесит. И то, что всё тебе по два раза повторять надо вообще нереально выбешивает! А упрямства в тебе сколько… Непрошибаемая!

– Это я-то непрошибаемая?

– Перебиваешь постоянно!

– Да я…

– Не представляешь, как раздражает! Характер у тебя – жуть! Так и хочется всю дурь из головы выбить!

– Что?! – ахнула. – Да ты на себя посмотри!

– Такая упрямая! В голове ветер, делаешь, что вздумается, наплевав на последствия. Неуправляемая, своенравная… И… и если бы не была такой вообще бы на тебя внимания не обратил!

И я не нашлась, что ответить.

– Дамы и господа, сэры и сеньориты, приветствую всех, кто присоединился к рядам наших радиослушателей. Теперь мы на одной – уже почти летней, – волне! – зазвучал из колонок голос радиоведущего.

Крыш домов больше не было видно, капсула колеса обозрения практически поравнялась с уровнем земли, а Тай по-прежнему обнимал меня, не сводя глаз с моего лица.

– Не знаю, кто ты такая, – тихо, чувственно до покалывания в животе, заговорил он, – и что за такая дьявольская связь между нами… Даже не знаю, как объяснить это, но я… чувствую её, Мика – эту связь. Какой бы она ни была. Чёрт. Не знаю, как объяснить… Словно я должен сделать для тебя что-то важное, понимаешь? Конечно, не понимаешь. Даже я сам не понимаю.

– Говоришь так, будто оправдаться пытаешься.

Тай сделал шаг назад и привычным сумбурным жестом взъерошил свои чёрные, как уголь волосы.

– Именно это я и пытаюсь сделать! Чёрт! Но к этому… – и вдруг вновь приблизился, взял моё лицо в ладони и припал губами к моим, в коротком нежном поцелуе, – вот к этому мои оправдания никакого отношения не имеют.

– Так значит больше не всё равно кого целовать? – прошептала ему в губы.

– А тебе?..

– Лето на пороге! Солнечные деньки обещают быть просто бесподобными! – раздался голос радиоведущего, и капсула колеса обозрения как раз подкатила к выходу. – Желаем вам приятно провести время и пусть этот последний, но не менее замечательный весенний денёк оставит после себя только лучшие воспоминания! А завтра давайте дружно встретим лето две тысячи тринадцатого года!

– Тайлер… – с ужасом прошептала я, чувствуя, как предательски задрожали коленки, а сердце больно ударило по самому горлу. – Ты… ты слышал? Тайлер…

Тай подхватил меня под руку и помог выбраться из капсулы.

Тёплый ветерок ударил в лицо, солнце телом растекалось по коже, а внутри всё покрывалось корочкой льда. Дышать становилось трудно, перед глазами заплясали разноцветные пятна.

Почувствовала руку Тайлера у себя на талии – проводник крепко обнимал меня и быстро уводил прочь от колеса обозрения, или же вёл навстречу с чем-то… с чем-то неизбежным.

Я слышала его тяжёлое сбившееся дыхание, чувствовала его напряжение, но Тайлер молчал. Просто вёл меня куда-то.

– Тайлер… Это сегодня. Сегодня… – пыхтела я. – Сегодня тот день. Сегодня мы все умрём!

– Знаю. Слышал, – раздался голос Тая будто издалека. Он вдруг остановился, круто развернул меня к себе и обнял. – Не оборачивайся. Первый участник смертельного представления сейчас как раз за тобой находится.

И я услышала свой собственный голос:

– Шерли! Да где тебя носило?! Уже минут двадцать жду!

Раздался мой смех. Затем смех Шерли – моей подруги:

– Не будь занудой, Мика. Подумаешь, подождала пару лишних минут. Тоже мне проблему нашла. У нас ещё вся жизнь впереди!

Глава 9

– Вот же зараза какая! Мы разве не договаривались надеть джинсы?

– Шерли, ну что ещё за детский сад?

Фантомная копия Шерли окинула мою фантомную копию придирчивым взглядом:

– С каких пор ты вообще платья носишь? Праздник какой-то? Не вижу в твоём отъезде никакого праздника. Блин… иди, обниму тебя… Я буду скуча-а-а-ать…

Шерли… Такая какой я её помню: невысокая, аппетитненькая, с гладкой смуглой кожей, большими карими глазами миндалевидной формы и необъятной копной мелких чёрных кудряшек в африканском стиле. Родных – не химическая завивка. Много издёвок в школьные времена ей пришлось натерпеться от девиц из группы поддержки по поводу её «нестандартной», по их мнению, внешности… А Эллисон… вот чёрт. Эллисон каждый раз старалась уколоть Шерли как можно больнее, зная, как неприятно в первую очередь становится мне, когда сестра моего парня обижает мою лучшую подругу! Хорошо хоть Шерли из тех, кому вообще по барабану на людей, чьих мозгов только и хватает на подобные выходки, а кроме сисек и подтянутой задницы соблазнять парней больше и нечем.

Да уж… Шерли частенько отправляла Эллисон в парочку малоприятных тёмных местечек. И хорошо, что настоящая Шерли вообще понятия не имеет, кто такая эта Эллисон.

– Не подходи ближе, – Тай оттянул меня обратно за дерево. – Мы и так близко. Слышимость отличная.

– Так вот с кем я посещала парк развлечений в реальной жизни в день своей смерти? – безрадостно усмехнулась я, глядя на огненно-рыжий затылок своей копии. – У меня даже парня что ли не было?

– Какое упущение, – с иронией отозвался Тай, обняв меня за талию. – Это чтобы не сбежала и не натворила глупостей, – заметил строго.

– Ага. Я так и поняла, – стрельнула в него глазами, но не отстранилась. Потому что была совершенно не уверена в том, что не натворю этих самых