Шрифт:
Закладка:
Через пять минут после того, как снова тронулись в путь, с заднего сиденья потребовали:
– Есть хочу!
Влад молча передал батончик мюсли, не отрываясь от дороги.
– Дядя Ол… Влад, а мы где едем?
– Это МКАД.
– Что такое МКАД?
– Это такая большая дорога.
– А мы сейчас почему повернули?
– Потому что мне надо отдать тебя маме.
– Почему мы поехали на красный? Мама говорит, нельзя на красный.
– Потому что тут можно поворачивать, нам зеленый.
– А почему…
– Можно я тебя убью?.. – закатил глаза Влад.
– Нельзя! – серьезно ответила Лея. – Дядя Олень, а я в туалет хочу!
Боже, дай мне сил, подумал Влад. Или надо просить Санту, раз уж он его олень?
– Десять минут потерпишь? – спросил он, сверяясь с навигатором, и прибавил скорость. Представлять, как он потащит пятилетнюю чужую девочку в туалет на заправке или в «Макдоналдсе», не хотелось. Даже думать об этом не хотелось.
– Не зна-а-а-аю… – протянула Лея, и ему показалось, что мелкое чудовище просто издевается над ним.
К счастью, десять минут она продержалась, но Владу пришлось прикрикнуть на человека, заходящего в лифт, чтобы тот подержал двери. В офисе он вернул Лею маме в целости и сохранности, торжественно передав с рук на руки. Хель так набросилась на дочку и так ее целовала и обнимала, будто вырвала из когтей дракона, а не забрала у взрослого ответственного мужчины тридцати двух лет.
И повела к своему столу, даже не оглянувшись на Влада. Маленькая террористка не поленилась показать ему язык. Ни о каком туалете она уже не вспоминала. Зараза такая!
Нет, теперь оглянулась и Хель. Одними губами сказала «спасибо», и Влад неожиданно для себя испытал какое-то странное теплое чувство в сердце. Оно как будто екнуло, остановилось и дальше забилось уже быстрее. Он даже потер грудь от непривычных ощущений.
Он и на Хель смотрел чуть иначе. Не как раньше – на крутые бедра и тонкую талию, представляя, как будет подминать ее под себя и впиваться в кожу пальцами, зацеловывая тяжелую грудь. А с щемящим желанием обнять и прижать к себе, позволить уткнуться в плечо, пока он гладит ее по пушистым волосам.
Что бы такого еще подарить Лее, чтобы она дала им с мамой хотя бы пару часов уединения?
Нет, все-таки сзади Хель смотрится божественно! Как она бедрами качает, а! Даже в джинсах. Почему она так редко носит узкие юбки, как тогда на корпоративе? Они ей идут гораздо больше. И возбуждают совсем не такие безопасные уютные фантазии, как только что.
Увы, больше делать в студии ему было нечего. Это вообще не его офис, своего у него нет, а в чужом зависать без очевидных причин как-то странно. Разве что выпить кофе на их балконе с роскошным видом на город, надеясь, что Хель придет поболтать?
К тому же возвращаться «домой», к Снежане, чтобы снова участвовать в разборках, хотелось все меньше. Наверное, не стоило занимать ее спальню. Но Владу слишком хотелось побесить бывшую подружку, прогнуть ее под себя и отомстить за то, что из-за нее его давнишний план не удался.
Хотя, вспоминая детскую комнату в офисе «Лагиана», он все сильнее понимал, что план удаться и не мог: видимо, отец созрел в тот момент для совсем других отношений. Что ж, ему тогда было сорок восемь, значит, сам Влад может смело гулять еще лет пятнадцать, не связывая себя семьей.
Ракета. Ольга
– Хорошая моя, ну ты же видела, что ракета ненастоящая! Она из пластика!
– Видела-а-а-а! – заливалась слезами Лея. – Но у нее пульт! Пусть летает!
Честно говоря, я была готова к бессонным ночам, когда заводила ребенка. Готова к младенческим крикам. К сложностям грудного вскармливания, к приучению к горшку и к насильному впихиванию пюре из брокколи. Достаточно была наслышана про неспящих детей, согласна была ходить в мятых футболках с не отстирываемыми пятнами от сока и натягивать на дочь красные колготки с синим платьем, плевать – лишь бы сухое.
Но вот к закидонам типа «треснул леденец, буду рыдать, пока он снова не станет целым», «я хотела кашу, а ты дала яблоко», хотя никто про кашу не заикался даже, я готова не была. Пропустила заставку любимого мультика, не сумела нарисовать грибочек, как на картинке, снег на дороге почистили раньше, чем она успела выйти и попрыгать в нем, – все это повод для рыданий.
И если временами я могла как-то исправить ситуацию: сварить кашу, например, или хотя бы понять логику, как с грибочком, то иногда мир был слишком жесток и не желал чинить леденцы, а я бессильна.
Вот и с ракетой…
– Почему-у-у-у-у она не полетела!
– Понимаешь, моя хорошая… – в сотый раз начала я.
На выходе из детского сада нас караулил Влад.
Уже который день он умудрялся встретить меня утром до работы и вручить стаканчик кофе и несколько раз даже после работы, когда я забирала Лею из детского сада и он провожал нас домой. К счастью, старые проекты мы сдали и можно было не засиживаться в офисе.
Но сегодня он был совсем не в тему!
При виде зрителей Лея совсем зашлась рыданиями, даже остановилась, чтобы как следует сосредоточиться. На лице у Влада появилось легкое брезгливое выражение, и я, как всегда, почувствовала себя отвратительной матерью. Не умею успокоить ребенка, да. Всем мешаю с дочерью, сидела бы дома, раз не в силах воспитать ее как следует!
Я подхватила Лею под локоть и потащила к дороге. Ничего, сейчас до дома доберемся и там уже будем выяснять, отчего вдруг у нас такая трагедия.
Влад догнал нас в несколько шагов и преградил путь.
– Что случилось? – спросил он.
– Все в порядке, – огрызнулась я раздраженно. – Мы домой.
– Не взлетела-а-а-а-а! – заревела Лея еще горше.
Ох, бедный мой котенок, у меня же сердце разрывается. И я разрываюсь между желанием придушить свое творение и взять на ручки и никогда не отпускать.
– Кто не взлетел? – заинтересовался Влад. Уходить он, кажется, не планировал.
– Ракета, – вздохнула я. – В садике была игрушечная ракета с пультом. Если на пульт понажимать, он светился и пищал. И ракета светилась. А если нажать на кнопку «Пуск», то издавала звуки запуска. Но не летела, разумеется: это игрушечная ракета. И теперь у нас трагедия.
– Хм… – Он задумался.
Лея
