– В смысле? Вы хотите, чтобы я на четыре часа отдала вам дочь?! Вы с ума сошли, ей пять лет!

До меня только что дошло, что снимать будут не в офисе.

И меня никто не приглашал. К тому же у меня куча дел.

Как оторваться от работы, когда у нас снова три сдачи проектов одновременно? Я и так на прошлой неделе отпрашивалась с Леей к врачу. Тратить лояльность руководства на развлечение, которое мне даже не нужно? Ну, сомнительный выбор.

– Хель, ну ты не можешь отменить все прямо сейчас! – вмешался вовремя появившийся Марк. – Уже все заряжены. Это наше общее дело.

– То есть ты меня отпускаешь? – уточнила я.

– В смысле? Тебя? Нет, не отпускаю, куда ты собралась? – тут же возмутился он.

– Пятилетний ребенок без моего сопровождения отправится в чей-то чужой дом? Как ты себе это представляешь?

– В детский сад же ты ее отдаешь? – Он пожал плечами.

Мужчины! Считают себя самыми умными, но не понимают элементарных вещей.

– В детском саду за нее отвечают, – попыталась объяснить я. – А тут кто ответит?

– Давай я? – внезапно вклинился в нашу перепалку Влад.

– Ты?!

Я сначала засмеялась, а потом осеклась, потому что он продолжал смотреть на меня спокойно и серьезно. Ждал, пока у меня в голове пройдут все стадии от «он охренел, что ли?!» до «кто вообще доверит этому мажору даже рыбку гуппи?»

– Оль, ты именно мне не доверяешь или вообще всем мужчинам? – спросил Влад тихо, не отпуская моего взгляда из плена темных серьезных глаз. – Ты думаешь, человек тридцати двух лет, управлявший целым фармацевтическим концерном, не способен позаботиться о ребенке?

Именно так я и думала, особенно помня, как именно он управлял тем концерном.

Но… надо было что-то решать.

Никита уже поглядывал то на нас, то на часы.

Довериться Владу? Или отменить все к черту?

Лея как будто почувствовала мои сомнения, повернулась – такая красивая в платье и с шоколадными кудряшками. Глаза сияют, улыбается. Как я могу лишить ее такой радости?

Невыносимое давление. Влад

– У тебя детского кресла в машине нет! – воспользовалась Хель последним отчаянным аргументом. Всем было ясно, что умоляющая мордашка Леи и острая необходимость снять ролик уже убедили ее отдать дочь в хищные лапы киношников на целых четыре часа, но она еще сопротивлялась. У Никиты был микроавтобус, там детские кресла не нужны.

Но…

– Есть! – торжествующе заявил Влад. – Утром купил. От трех до двенадцати лет. Все ведь верно?

Внимательный и какой-то оценивающий – иначе, чем прежде, – взгляд Хель был ему наградой за этот подвиг. Она больше не возражала.

Лею усадили в кресло на заднем сиденье «Ауди», с ней села помощница режиссера Илона и всю дорогу рассказывала, что предстоит делать.

– Ты сначала вешаешь шарик на елочку…

– Красный шарик?

– Давай красный.

– А можно его разбить? Будет красиво!

– Нет, просто вешаешь.

– Я хочу разбить!

– Сначала повесишь, потом можно разбить.

Да, хорошо, что Хель не слышит эти педагогические заходы.

– Потом ты смотришь на елочку: как она мерцает, как светится в темноте.

– А шоколад когда есть?

– Потом можно съесть конфету.

– Ура! А можно все конфеты? А шоколадный зайчик у вас есть?

– Нет, зайчика нет.

– Хочу зайчика!

– Потом купим тебе зайчика.

– Хочу есть в кино зайчика!

– Это реклама, – вмешался Влад. – В кино можно есть зайчика, а в рекламе едят конфеты.

Илона злобно зыркнула на него. У нее вообще было такое одновременно усталое и злое лицо, что мысль подкатить он задавил в зародыше, хотя она была вполне себе ничего.

– Хорошо! – неожиданно согласилась Лея. – Но зайчика все равно потом купите!

– Потом понадобится немного тебя пофотографировать…

– Не хочу! Я только в кино!

– Лея…

– Не хочу!

Вот поэтому Владу никогда в голову не приходила мысль заводить детей. Со взрослыми людьми всегда можно договориться, а что в голове у этих дьявольских созданий, не знает никто. После ночи с Хель он еще долго шарахался от женщин старше двадцати: не дай бог, у них дома обнаружится такой вот сюрприз. Одного раза ему хватило.

Однако во время съемок в огромном особняке, где кроме зала с камином, в котором быстро установили высоченную елку, были еще картинная галерея и теплый бассейн, истекавший паром, Лея вдруг стала вести себя идеально.

Стояла где сказали, вешала шарики, аккуратно поднимаясь на цыпочки, огромными глазищами смотрела на сияющие огоньки, ела конфеты, не требуя никаких зайчиков, и прекращала по команде «Стоп!».

Вся съемочная группа надышаться на нее не могла – особенно нахваливал девчонку оператор: мол, не каждая профессиональная актриса знает, как так удачно повернуться в кадре, да и камера ее любит.

Больше всего времени уходило на оттирание мордашки от шоколада между дублями. Этим занималась лично Илона, попутно инструктируя Лею насчет следующей сцены.

– Как вы успели так быстро все подготовить? – спросил Влад у подошедшего Никиты, который тоже с умилением смотрел на очередную идеально снятую сцену – на этот раз на фоне зеленого экрана.

– Дом моих знакомых, они на зиму на Майорку махнули, – отозвался тот. – А все остальное – Илона, она прекрасна. Цветочек аленький, подснежники зимой, перо жар-птицы – чем меньше времени, тем круче результат. Эту елку она вообще за час нашла. Уголь становится алмазом только под невыносимым давлением. Да, Илон?

Та как раз поспешно выбежала из кадра. На Никиту она только злобно зыркнула и показала средний палец.

Влад заржал. Хорошо, что из него никто не собирался делать алмазы. Есть плюсы у его вольной жизни, есть… Чужие дети. Влад

На обратном пути они с Леей были в машине уже только вдвоем: остальная съемочная группа уехала просматривать и монтировать материал. Влад наивно думал, что два часа съемок укатали маленькую бедненькую девочку, но стоило выехать за ворота особняка, как началось:

– Дядя Олень! Дядя Олень! – послышалось с заднего сиденья.

– Ты теперь меня всегда будешь так звать? – скрипнув зубами, поинтересовался Влад.

– А как тебя зовут? – хлопнула глазами Лея.

Он не верил, что она все еще не знала, но представился:

– Влад.

Пауза в десяток секунд позволила ему расслабиться. Зря.

– Дядя Олень… Ой! Влад! Дай мне попить!

Воспитывать чужого ребенка, напоминая, что взрослых называют на «вы», у Влада не было никакого желания. Он молча передал Лее бутылку воды.

– А стаканчик! Я не умею без стаканчика!

– Черт…

Пришлось разыскивать в бардачке складной