— Вот здорово, — захлопала в ладоши Таня, — а то мне этот дебаркадер сильно надоел уже.

* * *

Я подождал, пока народ погрузится на полуторки и отъедет к местам сегодняшней работы, и вернулся к завхозу Кузьмичу. Тот гостеприимно распахнул двери своей кладовки, и не только одной, у него много ещё захоронок в разных местах оказалось. Я отобрал всё, что мне нужно, сказал, что работать буду на первом этаже (возражений не последовало) и перетащил всё это добро в фойе. Там уже сидел на стуле в углу Петрович и аж подпрыгивал от нетерпения.

— Что-то ты много разного барахла притащил, зачем всё это? — спросил он у меня.

— Ну так пришлось легендировать свой отгул, — пояснил я, — для всех я изобретаю новые инструменты для прополки овощей… придётся, кстати, на самом деле что-нибудь сварганить, так что давайте быстрее с этими кладами разберёмся и разбежимся.

— Давай быстрее, — согласился тот, я взял молоток, долото и ломик, и мы вошли в ту самую скелетную каюту.

— Так, — сходу озадачился лектор, — ты сюда с утра не заходил?

— Когда, — отвечал я, — у меня всё время ушло на разговоры с начальством и завтрак.

— По-моему эти железки в другом углу лежали, — и он показал на пружинные основания, наваленные друг на друга.

— Давайте дело делать, — буркнул я, — а с кроватями потом как-нибудь разберёмся.

— Давай, — легко перепрыгнул на эту тему лектор, — вон в том углу оно должно быть.

И он показал направо в угол, примыкающий к коридору. Я без лишних слов попытался подсунуть лом в щель между половицами, чтобы поднять их, но ничего у меня не получилось.

— Дай-ка сюда, — отобрал у меня лом Петрович, — смотри и учись, как надо.

И он ловко вытянул оду половицу вверх. Она жалобно скрипнула и осталась в приподнятом состоянии, Петрович сразу упал на колени и начал исследовать внутренности, я примостился рядом.

— Как Том Сойер с Геком Финном, — пробормотал я, — когда они сокровища индейца Джо искали.

— Нет тут ни хрена, — раздражённо сказал лектор, рассмотрев подпольное пространство, — совсем ни хрена.

— Может надо другой угол проверить? — предложил я, — может вы перепутали чего или тот, кто говорил вам перепутал, и угол не правый от двери, а левый.

— Давай проверим, — Петрович взял ломик и проделал то же самое с другим углом.

Но результаты были теми же — кроме пыли, ничего там не просматривалось.

— Так, — сказал он, присев на стопку кроватей, — теперь пойдём проверять твою наводку — в какой комнате, ты говоришь, оно должно быть?

— Так в той, где вы ночевали, — признался я, и мы зашагали обратно.

— Надо бы вернуть на место половицы, — предложил я, — а то мало ли что.

— Потом, — отмахнулся Петрович, рывком распахивая дверь в свою каюту. — Угол тот же, что и у меня?

— Угу, правый от двери, — ответил я, — вторая половица от стены.

Лектор лихо подцепил половицу, она была полусгнившая и просто сломалась пополам, а он опять встал на колени и аж засунул в эту дырку всю свою лысую голову.

— Есть! — придушенным голосом сказал он мне из дыры, — помоги достать…

Я зашёл с другого края, тоже встал на колени и увидел, что там тащит из этой дыры Петрович — а тащил он за одну ручку тяжеленный ящик, очень сильно напомнивший мне снарядный. Из фильмов про Великую Отечественную. Я нащупал вторую ручку и заметил, что через одну половицу эта дура явно не пройдёт, надо подцепить и убрать хотя бы ещё одну, а лучше две.

— Правильное замечание, — согласился он и живенько приподнял еще две доска.

После этого снарядный (а это именно он оказался, судя по маркировке, сделано всё это было в 1938 году, и были это снаряды 45 калибра) ящик оказался на полу рядом с койкой, где ночевал Петрович.

— По-моему это не совсем то, что мы искали, — сказал я с некоей безнадёгой в голосе, — а если точнее, то совсем не то… по-моему это что-то военно-техническое.

Петрович без лишних слов оторвал ломом верхнюю крышку, нам открылись пять штук именно того, что было написано на ящике — пять снарядов 45 калибра. В смазке и полной боеготовности, хоть сейчас загоняй в пушку.

— Да, ты был прав, это не то — обманул гад Фролищев, — в сердцах высказался лектор, — давай по углам посмотрим, может там чего-то более полезное запихнуто.

Но и в углах ящика кроме древесной стружки ничего не обнаружилось.

— Что дальше делать будем? — спросил я чисто для проформы.

— Чего-чего, — буркнул Петрович, — назад всё это уберём, и доски на место приладим. И ещё это… мы ничего не находили и не видели, ты свои приспособления всё утро клепал, а я собирался уезжать.

— Точно, — поддержал его я, — не было нас там, и маруха Нинка это подтвердит.

— Какая маруха? — подозрительно спросил он.

— Условная… это цитата походу из этого… из братьев Стругацких, знаете таких?

Петрович кивнул, а далее мы это добро запихнули назад, где оно и стояло, и зачистили место гораздо быстрее, чем вытаскивали.

— И в другой каюте тоже всё почистить надо, — предложил я, и мы вернули и её в первозданный вид за пять минут.

— Лады, — сказал Петрович после этого, — рад был с тобой познакомиться, вот тебе мой телефон, звони, если что. А я поехал. Жалко, конечно, что так глупо с этими кладами получилось.

И он с собранной сумкой убежал к столовке, а я не стал ему кричать вслед, у когшо жалко и где находится, а вместо этого начал сочинять орудие малой механизации, досадуя в душе, что не сложилось с кладами. Вариант с колесом я, конечно, не осилил, сделал только малый огородный полольник в виде трапеции и присобачил его на ручку от лопаты, кою мне дал с барского плеча Кузьмич. Получилось дёшево и сердито — проверил на ближайшей грядке моркови, они у нас тут буквально в сотне метров от дебаркадера начинались, вроде работает… хотя нижнюю кромку надо бы чуть поднять. Сделал и второй вариант, с широким захватом, чтобы сразу две соседние грядки можно было окучивать — это сразу получилось. Да и хватит на первый раз, подумал я, завтра испытаем в полевых условиях, и если всё хорошо будет, завтра же вечером наклепаю такого добра в товарных количествах. Только наклон нижней кромки надо будет регулировать каждый раз индивидуально, а так-то да, в три-четыре раза