— Это не проблема, — дополнила Адель, ловя мой взгляд, — но на тебя лучше наложить «Невидимость», а то Вайтлиан-сама слишком большой и приметный.

— Я могу наложить «Невидимость» на всех. Так будет надёжнее, — внесла предложение нэка.

— Лидер? — хлопнули на меня глазками эльфийки, мол, есть ли вопросы, возражения, команды?

— Хорошо, накладывай Невидимость и пойдём, — киваю в ответ, обращаясь к Нэроко.

— Аккорд изменения. Блеск капель дневного дождя. Туман сонного утра. Исчезающие цвета радуги. Ляг шёлком, незримое покрывало! — тут же зашептала заклинание девушка, помогая себе пассами посоха.

Спустя минуту все мы оказались окутаны интересными чарами, выглядящими в магическом зрении как эдакая сеточка, как бы накинутая сверху, будто настоящий платочек — хотя магические линии в ней и не имели разрывов, но нижний край «полога» был явно шире, чем верхний, и немного колыхался от движений. Те, кто под них попал, действительно становились невидимы для обычного взгляда, словно растворяясь в воздухе, но стоило сфокусироваться на восприятии магии, как сеточки становились видны… равно как и магическая сила тех, кто под ними прячется. Плюс заклинание совершенно не укрывало от того моего чувства, что позволяло ощущать местоположение членов группы.

— Идём к Рёко, — тихонько шепнула Адель, глядя мне в лицо сияющими голубым светом из радужки глазами, что, очевидно, тоже не испытывали проблем с заглядыванием под невидимость.

— Веди, — ответил я, на прощание кивая Эдель и Нэроко, что отправлялись к конюшням и тоже испускали глазками голубое свечение.

Девушка привычно скользнула на границу света и тени от стены, своим примером указывая мне маршрут к окошку комнаты, где пребывала наша певучая и шебутная спутница. Подняться к нему с моими параметрами было несложно, открыть — тоже, в том смысле, что эту проблему взяла на себя диверсантка, использовав какой-то хитрый крючок на гибкой проволоке — постоялый двор был богатым, можно сказать, элитным, а потому фишки типа «поддел крючок ставней кинжалом и открыл окно» на местных ставнях вряд ли бы сработали, но на противостояние профессиональным диверсантам он тоже рассчитан не был, так что мы спокойно оказались в комнате. Мисс Хуфумо сладко спала, свернувшись калачиком под одеялом, и выглядела крайне мило. Даже жалко было будить, но надо, ибо обещал. Так что киваем ассасинше. Н-да, наверное, просыпаться от того, что тебе заткнули рот, а над тобой стоит проступающая из воздуха (ибо от контакта с живым объектом заклинание спало) зловещая тёмная эльфийка в полной выкладке и смотрит на тебя взглядом кроваво-алых глаз, — не самый лучший вариант пробуждения, но что поделать?

— М-м-м-м! — волкодевочка, очевидно, разделяла это мнение, а потому обрела сразу +100500 к Бодрости и сильно выпучила глаза.

— Тихо, — шепнула эльфийка, — у нас к тебе разговор.

— М? — глазки кшарианки сделали морг-морг, а ушки закрутились во все стороны.

— Не бойся, я здесь, — кладу ладонь на уже выпутавшиеся из-под одеяла руки, не давая Рёко начать отбиваться и хулиганить иными методами.

Ну а так как Нэроко накладывала не «Совершенную невидимость», а простую, что сбивалась от каждого чиха, моя фигура почти сразу стала видна.

— М-м?! — выпучились на меня на всю ширину глаз. Ушки торчком, хвост трубой, но сама замерла, прям даже дышать перестала.

— Во-первых, прошу прощения за вторжение…

— М-м! — зачем-то попыталась замотать она головой.

— Кхм… Адель, думаю, уже можно перестать закрывать Рёко рот… и… вы действительно сделали кляп? — я покосился на кусок верёвки с узелком, что висел у девушки на поясе.

— Это для запасного плана, — на лице ассасинши не дрогнул и мускул, — ну и вообще… — так, я не хочу об этом думать! Тем более сейчас.

— Уф… Вайтлиан-доно? Что происходит? — тихонько спросила получившая свободу волкодевочка, заодно принимая сидячее положение.

— Мы уходим на юг, я обещал, что буду брать тебя с собой, потому спрашиваю: ты с нами?

— А? — морг. — Да! Дайте мне две минуты! — и более не придерживаемая эльфийкой кшарианка мигом развила кипучую деятельность, вскочив с кровати и принявшись одеваться-собираться.

Спала Рёко в тонкой льняной ночнушке, которую к тому же скинула в ходе сборов, демонстрируя мне своё тело во всей красе, а ведь там было что посмотреть. Молоденькая волкодевочка была самой рослой из моих спутниц, не считая «аристократический цветник», и самой выразительно-спортивной. В том смысле, что сестрёнки Ифрайн, бесспорно, тоже были очень подтянутыми и тренированными, но тренировки у них были на ловкость и скорость, а не силу. Здесь же были хорошо видны ранние попытки Рёко освоить меч и копьё для боя в первых рядах, да и плечевой пояс, в связи с использованием лука, был хорошо развит. Не скажу, что мне нравятся совсем уж чётко очерчиваемые кубики пресса на женском животике, но в сочетании с остальной спортивной фигуркой и явно превосходной упругостью расположенных где надо на этой фигурке форм… Н-да, успел я соскучиться по женской ласке, успел… В общем, лучница меня ничуть не стеснялась и очень шустро оделась и собрала свой не такой уж и большой рюкзачок.

— Я готова!

— Спрашивать, уверена ли ты, не буду, и так всё видно-понятно. Идём!

Выбрались мы вновь через окно, без проблем и приключений, ведь спрыгнуть вниз много проще и быстрее, чем подниматься по стене, а потом ещё с минуту висеть на самом видном месте, вскрывая ставни, разве что перед прыжком пришлось особо тщательно проследить, чтобы не было свидетелей. Ну а как только оказались на земле, Адель повела нас окольными путями со двора. Означенный путь прошёл через конюшни, где уже не было наших лошадок, зато были два человеческих тела. Живых, но в отрубе. И непонятно, то ли их нэка «Сном» обработала, то ли сестрёнки подмешали чего, а может, и вовсе мешочком с песком по голове огрели. Не суть важно, живы — и ладно.

Следующим пунктом плана шёл угон фургона. Располагалась «парковка» в некотором отдалении от облюбованного благородными гражданами постоялого двора, ибо означенный двор был рассчитан на состоятельных путешественников, то бишь глава каравана с помощниками тут отдыхать мог, а вот всякая простая челядь — нет. Плюс не стоит забывать, что мы в портовом городе, то есть крупном транспортном узле, где с кораблей перекидывают грузы на телеги,