— До определённых пределов вреда нет, или хороший лекарь может всё поправить, — сказал Филиппо, — Но энергия жизни даёт ещё чуть больше сил для изучения заклинаний, недоступных Магу Второго Дня.

Я хотел спросить ещё что-то, но вдруг догадка осенила меня:

— Постой! Ты говоришь, предельное усилие?!

До меня только-только дошло, что наша беседа имела самое что ни на есть прикладное значение.

Я с лёгким недоверием посмотрел на свою ладонь, из которой всё это время пытался вызвать шарик огня. Никакой речи о том, чтобы перегружать магические потоки, вообще не шло!

Ведь мы, псионики, буквально с молоком матери впитали — не перегревай имплант! Всегда контролируй пси-поток, и никогда не выводи на предел.

— Ты понял, Тим, — усмехнулся Филиппо, потом встал, отряхнулся, и побрёл к нашей мазанке, которую я вот только пару дней как закончил.

Я с возмущением посмотрел ему вслед. Вот же Безлунь упрямый, мог бы и сразу сказать — тужься на максимум, тогда получится. Вот только максимум сейчас мне недоступен, нужна подзарядка…

Так вот он почему сказал про таблетку пириума?

Эх, твою-то псину, Тим! Ты ведь знаешь, что проблема не в таблетке. Как-то надо себя перебороть, победить подсознательный страх…

* * *

Без источников магии огня, то есть, Вертуна или Луны, накопление энергии шло медленно. Поэтому я занялся физической подготовкой, гоняя по горам с винтовкой наперевес.

Я разобрал обычные магострелы и один усиленный, пытаясь понять принцип их работы, и к своему удивлению, обнаружил, что механизмы напоминают скорее энергетическое оружие.

В обычном магостреле пирусная пуля активировалась таким же механизмом, напоминающим зажигалку, которой Филиппо пытался разжечь костёр. Простейший принцип, позволяющий пользоваться оружием любому Безлунному.

Хомусные патроны, которые с жёлтыми задками, при ближайшем рассмотрении оказались тоже с примесью пируса, это нужно было для активации.

С усиленным магострелом оказалось уже интереснее. Я долго изучал, закрыв глаза, магические плетения внутри винтовки. Да, тут была именная привязка, напоминающая код, но ещё присутствовал артефакт, позволяющий магию стрелка направить в пулю для усиления. При этом он забирал энергию самостоятельно, даже не требуя воли от стрелка.

Так и получалось, что «не маг» выстрелить бы и не смог.

* * *

Старик так и не спешил вести меня к Вертуну, и я так начал подозревать, что тут дело нечисто. Скорее всего, он просто надеялся склонить меня на свою сторону, чтобы я принял решение идти в Восточную Пустыню, а потом уже обучать.

Ну, одноглазый пёс, не на того напал. Вместо этого я просто каждый день стал увеличивать радиус своих рейдов по горам, и неудивительно, что вскоре я наткнулся на двух «угольков».

И, к счастью, мне опять удалось почуять их первыми…

* * *

Один из элементалей находился в спячке, напоминая чёрный горячий кусок угля.

А вот другой лежал на утёсе неподалёку, довольно смакуя убитого горного козла. Бедное животное в раскалённых когтях уже давно сварилось и обуглилось, его шерсть полыхала едва заметным пламенем, но «уголька» это явно устраивало.

Отличная цель — неподвижная, и как на ладони. Я осторожно залёг в ложбинке между валунами, пытаясь успокоить разволновавшееся сердце. Как же давно я не стрелял!

Да, я уже две недели старательно учился мгновенно вскидывать усиленный магострел при появлении цели, тренировался максимально быстро заряжать пирусные патроны.

Я две недели нажимал на спуск, посылая в пустую винтовку микроскопический заряд энергии, и удовлетворённо слушал, как она послушно шипит, безуспешно пытаясь активировать несуществующий патрон. И это было очень похоже на звук родного «свистка», моей снайперской винтовки…

Вот только эти две недели я не стрелял. Даже охотиться мне приходилось с самодельным копьём, сделанным из палки и ножа. Потому что лишний раз греметь, когда вокруг в горах могли рыскать отряды Серых Хранителей, не хотелось.

Кроме копья, я всегда таскал с собой заряженный магострел и несколько патронов. И сейчас, глядя на двух «угольков», так нагло расположившихся на линии обстрела, я понял, что не смогу просто так отпустить их.

Стали одолевать сомнения. А вдруг я разучился стрелять? А вдруг теперь не почувствую полёт пули?

Твою псину, Тим, не глупи…

Со вздохом я отложил копьё и взял магострел. Поставил рядом ещё два патрона на всякий случай. У меня теперь получалось перезарядить ружьё после выстрела за две секунды в лучшем случае, и вся надежда была на то, что я хорошо это отработал.

Навёл перекрестие на чёрную тушку спящего «уголька». С виду обычный камень, если бы не дуновение псионики, которое я уже встречал раньше.

Потом я прицелился выше, рассматривая, как второй элементаль терзает обугленную тушу.

Возникла небольшая дилемма — кто будет первым? Как быстро пробуждается от спячки «уголёк»? Вполне возможно, что у меня будет время на перезарядку… Вот только он ближе.

Подумав, я всё-таки прицелился в спящего. Будем рассуждать, что имеем дело с хищниками. Тот, наверху, он занят делом, и вполне возможно, уже сыт. Просто испугается и убежит.

Когда после первого выстрела жрущий «уголёк» в одном прыжке сорвался с утёса и понёсся ко мне, я был готов. Открыть казённик, выгнать гильзу, вставить другой патрон…

Грохнул второй выстрел, и безжизненная туша кувыркнулась, врезавшись в те камни, за которыми я залёг. В лицо пыхнуло адским жаром, но я спокойно на автомате взял ещё патрон, перезаряжая.

Это и спасло мне жизнь. Совсем рядом что-то мелькнуло, будто тень собаки, я рефлекторно вскинул в ту сторону винтовку…

Голова белого, как снег, элементаля раскололась, когда я всадил в неё пулю. Меня снесло завалившейся тушей, но уже через пару кувырков я оседлал её и вогнал нож в шею «снежку». Правда, тот уже и так не подавал признаков жизни.

А уж когда я достал нож, одному мне и было известно…

Не теряя ни секунды, я снова кинулся к магострелу. Вытащил из кармана патрон, перезарядил, и сидел неподвижно некоторое время, прислушиваясь к округе и ушами, и чакрами.

Плохо, Тим, очень плохо. Рискованно, толчковый ты пёс! Глупо, недолунный ты долболунь, в Пробоину твою жжёную псовую луну!

Я осыпал себя всеми известными ругательствами, но улыбался во все тридцать два зуба. На мне ни царапины, если не считать ушибов и синяков, и целых три элементаля повержены.

Два «уголька» и один «снежок». Вашу же щедрую псину, а ведь где-то рядом целых два Вертуна.

Мысль о том, что я могу отправиться изучать их и в одиночку, одновременно и напугала, и обрадовала. Так, ладно, сначала надо успокоиться и обдумать всё это.