факелов, то взгляд его метнулся сразу по взволнованной толпе кметов, а после перебросился на русоволосую девушку с испачканными кровью руками и юбкой. Она смотрела перед собой невидящим взглядом и мелко подрагивала.

— Травница наша настоящая спасительница! Милсдарыня, мы по гроб жизни вам благодарны за Зофьюшку нашу! — не унимался мужик, который был отцом роженицы, как узнал раньше Эскель.

Ведьмак скривил губы в ухмылке и, закинув на плечо меч, принялся внимательно рассматривать госпожу травницу и спасительницу по совместительству.

— Мастер ведьмак! Мастер! — закричал мужик, заприметив Эскеля. — Вы наш спаситель!

— Вот, — буркнул тот, бросив на землю связку черных, все еще извивающихся, подобно змеям, черных волос и две небольшие башки, похожие на что-то среднее между младенцем и летучей мышью. Все это добро он заблаговременно уместил в потрепанной кожаной сумке, что была перекинута через плечо. Привык уж доказательства приносить.

Бабы завопили и попятились. Мужики загалдели.

— Боги! — воскликнул Яцек. — Что это за нечисть такая была?!

— Ночницы, криксы и еще что-то, чего я ранее не видел, — как ни в чем не бывало заключил ведьмак.

— Так это правда? Правда, что на крики Зофьи сбежались бестии? — подала голос Дера, утерев лоб окровавленной ладонью. Видать, забыла о том, что руки стоило вымыть.

— Правда, — тихо ответил Эскель, не сводя глаз с лица травницы.

— Сегодня Боги нам благоволят! Нам и Зофьюшке! Аж двух защитников прислали, чтобы разродилась благополучно! — заключил отец роженицы и вскинул руки вверх.

А тем временем Фредерика неторопливо сошла с крыльца и двинулась в сторону лавки под раскидистым дубом. Ведьмак сделал глубокий вдох, ощутив, как на кончике языка осел сладковатый запах омелы. Немного помедлив, он принюхался уже к себе и, заключив, что смердит похлеще черта, все же привычным движением прикрыл изуродованную щеку слипшимися от пота прядями волос и тоже двинулся в сторону лавки.

Комментарий к Часть 7. Хутор «Золотой колос»

Бечено

Часть 8. Мастер ведьмак и Госпожа травница

Хорошая была ночь — тихая и теплая. Даже все никак не успокоившиеся кметы не могли испортить такой момент. Дера присела на край лавки и откинулась назад, упираясь спиной в шершавую кору. Руки ее, с раскрытыми вверх ладонями, покоились на коленях. Девушка прикрыла глаза и наконец облегченно выдохнула. Многое повидала она в жизни, но роды принимать не приходилось. Тем более такие. Если бы она знала, что все будет вот так, то ни за что бы не согласилась. Даже за три репы и две клячи. Будь она медичкой, то наверняка смогла бы хоть как-то существеннее помочь Зофье, а так только травы. Хоть в их действии сомневаться не приходилось. Но из несчастной вытекло столько крови, что мысленно травница ее уже похоронила. После такого не выживают — была уверена она. Но, к счастью, оказалась не права.

— Руки бы тебе вымыть, — донеслось с едва слышимой хрипотцой откуда-то сверху.

Дера раскрыла глаза и уставилась на ведьмака. Немного помолчала, всмотрелась внимательнее и снова вернула себе прежнее положение.

— Знавала я когда-то ведьмака. Неприятный был тип. Дразнил меня часто, — как бы между прочим начала она, даже сама не понимая для чего это все рассказывает.

Ночь была напряженная, так что хорошая беседа смогла бы улучшить ее состояние. Ну и еще стопка самогона или водки. А лучше спирта. Жгучего такого с запахом резким.

Эскель чуть замялся и интуитивно принялся нащупывать за спиной ножны, которых там не оказалось. Вспомнил, что все осталось на Васильке и едва слышно хмыкнул, почувствовав себя до смешного глупо. Хорошо, что травница эта не смотрела на него. Нехорошо он решил начать разговор, но уж как вышло.

Луна была не полная еще, но светила ярко на безоблачном небе. Звезды украшали темное полотно небосвода и от этой красоты стало до боли хорошо. Ведьмак вытер тыльной стороной ладони, внезапно взмокший лоб и неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Да садись ты. Чего топчешься? А еще говорят, что ведьмаков не слышно, — улыбнулась девушка, немного отодвинувшись в сторону, освобождая больше места на лавке.

Засохшая кровь на руках неприятно стягивала кожу, но Деру это сейчас совсем не волновало. До боли хотелось выпить и лечь спать, желательно на несколько суток к ряду. Но кто за конем присмотрит? На Отто, конечно, можно положиться, но он сразу дал понять, что и пальцем не пошевелит больше необходимого, раз именно Фредерики была инициатива взять такой хомут на шею.

— Спасибо.

Эскель уселся рядом и раскинув колени в стороны, облегченно подался назад упираясь спиной в тот же дубовый ствол. Тело тут же заныло, а из груди вырвался хриплый стон облегчения. Как же приятно было сидеть на чем-то, что не двигалось под тобой. В нос ударил телесный запах, едва различимый из-за аромата омелы и крови. Сочетание ему нравилось, а почему — пока и сам не понимал. Отчего-то захотелось поддержать разговор и спросить, что это за ведьмак такой был, который так дурно зарекомендовал себя задирой.

— Не знаю, как звали того ведьмака, — внезапно заговорила Дера, а мужчину аж передернуло.

На мгновение он напрягся, взял в руку медальон, — проверяя не дрожит ли тот и искоса осмотрел девичий профиль. Показалось ему, что перед ним — чародейка, бессовестно читающая мысли. А кто же любил, когда ему в голову лезли так бесцеремонно? Но медальон «молчал», как и предчувствия. Стало за себя стыдно пуще прежнего. Видимо из-за усталости и отсутствия сна он стал таким подозрительным.

— Но был он до жуткого противный. Вечно издевался. Захаживал он в нашу с Отто хату раз пять или шесть. И не припомнить так сразу. Глазищи-то у вас не для красоты ведь такие жуткие. В темноте вы видите похлеще моего Коськи. Но только медальон у него был другой. С мордой кота. У тебя не такой, вроде, а может и такой… Ай, ничего не увидишь в темени этой!

Эскель усмехнулся, заметив, как нахмурилась девушка и как внезапно выпрямилась, вскинув руки вверх. Краем уха он услышал, как хрустнули позвонки в ее спине.

— Слушай, мастер ведьмак, а выпить у тебя есть?

— Если только госпожа травница пьет спирт, то найдется что-нибудь, — он несильно вогнал острие меча в землю между сапогами, и оперся предплечьями на рукоять.

Мысли о таком желанном отдыхе ушли на второй план. Выпить он и сам не прочь.

— Ладно, — уперев руки в грязную юбку, девушка чуть ссутулилась наклоняясь вперед. — Поехали, подвезешь меня. А я тебя накормлю и ночлег дам.

— За какие заслуги? — вскинул брови Эскель.