подошел к прилавку, который заприметил сразу же. Хотелось прикупить кое-чего спиртного да эликсиров наварить, как в следующий раз на привал остановится. Идей сделать это в Яворнике даже не возникало. Алхимичить Эскель не любил до боли и делать это предпочитал в уединении. Однажды, когда его товарищи увидели, какой он неуклюжий и неумелый в этом деле, то долго потешались над ним. Но то ведьмаки, от них он это стерпел и сам даже посмеялся. А вот кмету за такое мог и голову с плеч снести.

— Милсдарь, — окликнули его внезапно.

Ведьмак вздохнул и покрепче затянул ремень седла. Не хотел он браться за работу сейчас, Боги свидетели — не хотел.

— Милсдарь ведьмак, помогите нам с монстряками-то, — молодой мужчина подходил неспешно, будто до сих пор не решил, просить ли о помощи или нет.

— Что за монстры? — заправив за ухо выпавшую прядь волос, он наклонился, проведя рукой по животу коня, а именно по ремню, убеждаясь, что в ближайшее время ему не грозит свалиться с Василька и переломать себе ноги.

— Да в сарае мы их заперли. У нас корова последняя издохла ночью, а утром уже полный сарай этих страхолюдин был.

— Это о них мне староста говорил? — подняв с земли мечи, Эскель крепко закрепил их за спиной.

— О них, мастер, о них, — мужик стянул в головы шапку и нервозно помял в грязных руках. — Токмо, коль вы возьметесь истребить эту нечисть, мы вам немного заплатим.

— Если это гули, а скорее всего это они и есть, то я беру по десять крон за голову.

— Ну, — мужик прикинул, какое там поголовье монстров и обреченно выдохнул, — столько у нас не будет.

— Тогда не выпускайте их и подождите, пока они с голоду передохнут.

— Не годится так, мастер. А коль они корову дожрут и нами закусить захотят?

— Конечно захотят, — усмехнулся ведьмак, закатывая засаленные рукава уже совсем не светлой рубахи, торчащие из-под коротких рукавов куртки.

— Может, — начал мужик, но замолчал, а после некоторого раздумья продолжил: — может, мы тогда по деревне пособираем, кто что может дать, а вы пока нечистью-то этой займетесь?

Эскель осмотрел мужика внимательно еще раз с ног до головы. Зацепился за судорожно теребившие шапку пальцы, бросил взгляд на подрагивающий от частого глотания кадык и выдохнул. Чувство в теле появилось дурное. В целом, он работал всегда так — оплату требовал по факту. Да и мужик этот не выглядел как-то необычно. Нервный разве что чуток. Ну так под его взглядом все кметы нервничали. Но чувство это странное сбивало с толку.

— Согласен, — наконец выдал ведьмак. — Веди давай к своему сараю.

— Вот спасибо, так спасибо, — поклонился мужик и торопливо поманил рукой. — Сюда, сюда, мастер.

Сарай этот стоял и впрямь на окраине Яворника. Ничего необычного он в нем не заметил. Разве что следы кровавые то тут, то там проступали на земле у дверей да запах стоял неприятный — сладковатый, резкий, как из выгребной ямы. Теперь он точно убедился, что это гули. Только они так смердели. Двое мужиков, вооруженные вилами, стояли у запертых дверей и то и делали, что бранились да плевались.

— Эй вы, а ну отойдите оттудова! Мастер ведьмак сейчас все сделает! — закричал мужик, что шел рядом с Эскелем.

— Ой, страшенный что-то твой ведьмак, Сымон. Че это с мордой у него? Может, негодящий какой? — хохотнул один из мужиков, но от сарая отошел.

— Сам ты негодящий! Ты на глазищи его глянь и на меч! — вскинул кулак вверх Сымон.

— Да все они выродки страшные, как дерьмо Гузки нашего.

— Скажешь тоже, — расхохотался второй мужик с вилами.

Ведьмак, будто и не слыша слов мужичья, подошел вплотную к сараю и ужасающе отточенным движением вытащил из ножен меч. Взмахнул им, с тихим свистом резанув по воздуху, и внимательно осмотрел лезвие, проходясь в который раз взглядом по выдавленным рунам. Рука сама потянулась к переброшенной через плечо сумке, вытаскивая оттуда небольшой пузырек с маслом. Последнее. Но, если там окажется больше трех трупоедов, масло может здорово ему подсобить.

— Мы это, мастер, закроем вас. А когда закончите, то постучите. А то боязно дверь не запирать, когда там столько страхолюдин, — подошел ближе Сымон.

Шапку он уже натянул на макушку.

— Хорошо, — бросив неоднозначный взгляд вначале на мужика, а после — на двух с вилами, Эскель сжал губы. Не нравилось ему это все. Но с другой стороны, работа непыльная. За несколько минут управится.

Сжав и разжав пальцы правой руки на рукояти, перетянутой кожаной лентой, он кивнул мужичью, и те осторожно приоткрыли двери. Скрип несмазанных петель тут же привлек внимание монстров. Ведьмак не успел насчитать, сколько их там было, но бросились на него трое. Пришлось применить Аард и только потом атаковать. Дверь с грохотом закрылась, а до слуха донеслось тихое чавканье. Взгляд переместился в темный угол, где, сверкая глазами и дожевывая целую, но уже подгнившую, коровью ногу, сидел гравейр. Он был крупнее остальных, имел светлый цвет кожи и выглядел на порядок опаснее. Ведьмак знал, что нападает эта нечисть хаотично. Принимая боевую стойку, Эскель сделал короткий вдох, восстанавливая сорвавшееся дыхание. Три гуля начинали его окружать, а за дверью послышались мужицкие голоса. Но вслушиваться не было времени, так как острые когти мелькнули прямо перед лицом.

— И сколько запросил мастер наш? — буркнул один из мужиков.

— По десятке за каждого.

— Да мы только четверых насчитали. А если их там десяток? Это чей-то, сто крон готовить?

— Выходит так.

— Проще заколоть этого выродка вместе с этими страхолюдинами, — пробурчал еще один голос.

Прорезав жесткую плоть очередного прыгнувшего на него гуля, Эскель выставил руку вперед и искры рассыпались во все стороны, а заинтересовавшийся им гравейр отшатнулся назад и мотнул башкой с тремя костяными гребнями на черепе. Пока тот отвлекся, последний трупоед прыгнул на ведьмака, взмахнув почерневшими от запекшейся крови когтями. Уклонившись, ведьмак сделал перекат и зашел сзади. Башку гуль повернуть не успел. Ее ему снесли одним точным и мощным ударом меча. Кровь хлестнула во все стороны, заливая руки и куртку Эскеля.

— Вот зараза, — фыркнул он, чувствуя, как зловонная субстанция пропитывает ткань его рубашки и как неприятно стекает по открытым предплечьям.

Остался только один. Самый крупный и самый опасный. Масла на мече почти не осталось, как и сил от бесконечного использования Аарда. Игни он применял только в крайнем случае и очень осторожно. Сгореть заживо в деревянном сарае ведьмаку не больно-то и хотелось. Пришлось рубить мечом медленно, но мощно и с максимальной