– Надо всего лишь согласиться.

– Может, выпьем? У меня коньяк есть хороший, «Реми Мартин».

– Ну, если только чуть-чуть и с кофе.

Кофе с коньяком хорошо разогревает кровь, может даже бросить в жар. Именно это сейчас и случилось с Федотом. Дыхание участилось без всякого кофе.

– Ты со мной? – поднимаясь, спросила Дарьяна.

– Да я не могу. – он кивком указал на телевизор.

– Я быстро!

Телефоны она оставила в комнате, и все же Федот осторожно заглянул на кухню. Дарьяна никому не звонила, поставила на огонь турку с кофе, подошла к окну, долго смотрела вниз, но знаков никому не подавала. Наверное.

И коньяк она подала, и кофе, и коробку шоколадных конфет, хотя слаще уже и быть не могло. Одно ее присутствие и пьянило, и бодрило одновременно.

– Ну, что там в эфире? – спросила она.

– Да пока спокойно.

– Может, и не будет ничего?.. Не хочу, чтобы ты отвлекался, – сказала она, многообещающе глянув на него.

– От тебя?

– От меня! – с игривым вызовом заявила она. – Или ты хочешь отвлечься?

– Хочу. Но не отвлечься.

Дарьяна посмотрела на него так, как будто он признался ей в любви, стыдливо отвела взгляд, затаенно улыбнулась. Выпила с ним, посидела немного, ничего не говоря, вышла из комнаты, на телефоны даже не глянула. И все же Федот проследил за ней. Дарьяна закрылась в ванной, он приложил ухо к двери, но услышал лишь шум воды из душевой лейки. Чуть погодя включился фен.

Он во все глаза смотрел в экран телевизора, на дверь, когда Дарьяна вошла в комнату. Волосы чистые, высушены, распущены, свежий макияж на лице. Федот молчал, но все его естество тянулось к ней. Дарьяна чувствовала это. Улыбнулась и, ничего не говоря, села к нему на колени, заслонив собой экран телевизора.

– Обними меня, – прошептала она, обвив руками его шею. При этом она повернулась к нему лицом, полы халата разошлись, из-под них вынырнула белая грудь с возбужденным соском, Федот не удержался, поймал его губами, Дарьяна сдавленно застонала, откинув назад голову. Телевизор вмиг вылетел из головы, а вместе с ним и Вихарев.

Шелковый поясок расползался сам по себе, полы халата разъезжались под натиском рук, ошалевших от столь чудесного подарка. Федот мощно поднялся, удивив и еще больше возбудив Дарьяну силой своего рывка, уложил ее на диван, встал перед ней на колени. Волосы пахли тмином, кожа – розовым маслом, и соски такие вкусные, и пупок целовать невыносимо приятно. Дарьяна не смогла сдержать стон. Схватила вдруг Федота за голову, потянула на себя, извиваясь змеей, раздвинула ноги в ожидании взрывного безумия. Поднимаясь, он стянул джинсы, Дарьяна сама поймала его ногами, потянула на себя, он даже не пристраивался, упал и оказался в ее теснинах. А там и туго, и горячо. Федот молчал, но каждая клеточка тела, казалось, кричала от восторга. И Дарьяна бесновалась под ним, пока не наступила вдруг звенящая тишина. Только тогда Федот в изнеможении глянул на экран телевизора. И вскочил с дивана как ужаленный. Дверь в квартиру напротив открыта, появляется Вихарев с заломленной за спину рукой, Лозовой ставит его к стене, Круча надевает наручники.

Лозовой уводит задержанного, Круча подходит к камере, щелкает по ней пальцем. А Федот не может идти к нему, в собственных джинсах запутался. Хотел быстро надеть, но перепутал штанины, впрочем Дарьяна не смеется, она и сама смотрит на экран, в глазах тревога.

В дверь с силой ударили, это Круча. Если Федот заснул, пусть просыпается. И на разбор полетов!

– Косяк мне, с занесением в личное дело, – застегивая пояс, буркнул Комов.

– Это страшно? – безучастно спросила девушка.

– Да нет, это самый лучший косяк в моей жизни!

Он оделся, заправился, вышел в прихожую, Дарьяна – за ним.

– Ничему не верь! – сказала она, запахивая халат.

– Чему ничему? – Федот с подозрением глянул на нее.

– Вихарев и ко мне приставал, хотел, чтобы и я с ним спала. Я отказала. Теперь он может меня оговорить, – с бледным видом предупредила она.

Федот вдруг понял, что ему просто необходимо остаться с Дарьяной. Как бы она еще не наделала глупостей. Тем более что Круча ушел, не дожидаясь его.

Глава 9

Под задницей иголки, глазки бегают, а в голове засел вопрос: «Зачем?» Вихарева уже доставили в отдел, а он все не мог понять, зачем он сунулся к Грузновой. И почему взял с собой пистолет ТТ. С глушителем.

– Думаю, адвокат тебе больше не поможет, – не без торжества сказал Круча.

Вихарев еще ниже опустил голову.

– Грузнову ты не убил, это всего лишь покушение, так что еще можешь избежать пожизненного. Если будешь сотрудничать со следствием. Явку с повинной обещать не могу, но в чистосердечном признании отказать не смею… Будем сотрудничать?

Вихарева заметил Кулик, он же и подал сигнал. А Федот как будто заснул. Вихарев не стал взламывать дверь, всего лишь позвонил. Степан открыл ему и сразу же встал спиной к стене. Вихарев вошел в прихожую, вынул из-под ветровки пистолет, все произошло очень быстро. Но Федот дал о себе знать лишь через четверть часа. Позвонил, сказал, что Вихарев может оговорить Дарьяну. Не говорил, что Дарьяна в чем-то виновата, похоже даже думать об этом не хотел, но Степан его услышал. И правильно понял. Пусть Федот побудет с Дарьяной. Даже если он потерял голову, это будет лучше, чем оставить ее без присмотра.

Вихарев пожал плечами. Не хотел он сотрудничать, не мог признать свою вину, но деваться-то некуда.

– Пистолет на экспертизе, результат будет, но не сейчас. Может, сразу скажешь: из этого ствола ты Белокрылова убил? – наседал Степан.

– Это не я убил, – жалко проговорил Вихарев.

– А пистолет?

– Пистолет тот. – Ответ прозвучал еле слышно.

– А убил кто?

– Ну, я не хотел…

– Ты убивал?

– Так получилось!

– Да уж получилось… Замок сам взломал?

– Да не взламывал я.

– А как?

– У Агаты ключи взял, у нее был.

– А следы взлома?

– Ну, поковырял шомполом, для отвода глаз.

– А Белокрылова не боялся вспугнуть? Или он не должен был проснуться?

– Почему не должен был?

– Снотворное у него в организме нашли.

Дарьяна говорила о снотворном, и она приняла на ночь глядя, и Белокрылов. Но сказать об этом она могла из опасения перед заключением судмедэкспертизы. Заранее предупредила, а заодно ответственность с себя сняла. Но снотворное Белокрылов принимал, возможно, сам того не ведая. Дарьяна могла его опоить. По сговору с Вихаревым.

– И что?

– Может, Дарьяна должна