но долг крови? Этого она не понимала.

— Наша семья вся в долгу перед вами, но не настолько, чтобы жертвовать жизнью или комфортом, но вреда никто из нас вам не причинит и, по возможности, предупредит подобный вред от других магиков, — пояснил Мейнгрим, по её недрогнувшему лицу поняв, как далека она от законов магии.

— Приятно слышать, — с достоинством ответила Радка, задним числом понимая, какой беды избежала. То-то Манфред не поспешил с ней встречаться, он знал, что ревнивая супруга постарается разделаться с соперницей и ее сыном!

— И еще, — Мейнгрим скривился, словно откусил от неспелого яблока. — Не спешите распаковывать вещи.

И ушел.

Радка даже не успела сказать, что распаковывать им с Фабусем особо и нечего. Всё, что у них было сейчас выложено, и было их вещами, и это если не упоминать об игрушках, принесенных соседскими ребятишками маленькому Фабусю. Да и зачем что-то говорить этому напыщенному колдуну, он же в селе не жил, откуда ему знать, как живут простые люди, не магики.

Позавтракали они с сыном припасенными с вечера холодным пирогом и слабым морсом. Если бы не Ева, они бы этим вчера обедали, а так, можно было и не переживать. За окном уже высоко поднялось солнце, развеселившийся после плотного завтрака Фабусь давно играл с новыми игрушками на полу, а Радка снова смотрела в окно на реку, воображая, как же изменится её жизнь здесь, в магическом городе.

По всему выходило, что будет это не так, как она думала, но страха она не чувствовала. Она так и просидела до обеда, потом спохватилась и сбегала на кухню, чтобы соорудить обед себе и сыну. Вышло всё иначе, конечно. В кухне уже изнывала ожидающая её Патрыся, вместе они быстро начистили овощей и стушили великолепное жаркое. На запахи снова подтянулась ребятня, и кто принес свежей зелени, кто ароматных колбасок или еще теплого хлеба, купленного за углом. Такого вкусного обеда у Радки не было даже в кафе на площади. Они уже пообедали, и Фабусь снова задремал, устав от хоровода новых лиц, когда вновь так же без стука заявился Мейнгрим. Выглядел он еще кислее, чем утром.

— Собирайтесь, госпожа, — сухо попросил он, разглядывая потолок. Ну да, Радка в комнате ходила в рубахе как дома, а не в красивом платье. Платье-то у нее всего одно, надо же понимать!

— Дайте угадаю, — одевалась Радка быстро, но злому языку спешка не мешала. — За вашу инициативу вы были награждены возможностью лично присмотреть за нами?

— Очень смешно, — буркнул магик. — И поэтому мы сейчас пойдем в дом работ и найдем дуэнью для вас и гувернантку для мальчика. Я не собираюсь скомпрометировать себя, живя в доме практически наедине с подобной особой… Незамужней госпожой и её сыном, — поправился он. — А глухая на одно ухо экономка не в счёт.

— Вообще-то в некотором роде я замужем, — заметила Радка, немедленно проникаясь самыми нежными чувствами к экономке, так напоминающей ей оставленную вместе с Хенрыком немую служанку. И, прежде, чем порядком удивленный Мейнгрим успел что-то спросить, продолжила:

— И вам не стоит слишком тратиться. Нам достаточно взять гувернантку поприличнее, этого хватит. Дуэнья мне не нужна, я могу просто пообещать не ставить вас в неловкие ситуации, мне самой это не нужно. Вы не в моем вкусе.

Радка, разумеется, кривила душой. Конечно, Мейнгрим был не Манфред с его статью и роскошными светлыми волосами, её новый домовладелец вообще был удивительно некрасив для человека, черты которого во многом были схожи с чертами красавицы Евы. Но это в сравнении с Манфредом или Янкиным Скарбимежем, где же ты, подруга?.. А вот в сравнении с Хенрыком, да что там греха таить, практически с любым селянином, Мейнгрим был невероятно хорош. В нем чувствовалась сила, как магическая, так и обычная, а Радка была страшно падка до силы. И при этом он был худощав и жилист, как драконьи всадники. Но говорить это она не собиралась, как не собиралась рассказывать, что никогда ей не приходилось действительно выбирать. Манфред был хорош, но Радка была бы также довольна, если бы удалось зацепить самого первого магика. Или второго. Разве важно, как они выглядят? Да еще для нее, с такой-то внешностью… Это Янка могла рыться в ухажерах как в соре, и к чему её это привело?

— Даже так? — а вот Мейнгрим ей сразу поверил. И непонятно, обрадовался или обиделся. Остановился, смерил ее взглядом, таким, что сразу ясно — ей тоже ничего не светило, и пошел дальше, бросив за спину:

— Тут мы совпадаем во взглядах.

— Надо только гувернантку посильнее магически и посимпатичнее найти, — мстительно продолжила Радка. — И Фабусю хорошо, и вас пристроим, господин.

Теперь ей пришлось выдержать куда более долгий взгляд Мейнгрима, но он хотя бы промолчал. Радка была только рада, уж она свою породу давно почуяла, сцепились бы сейчас языками и ругались до вечера. А у нее котомки, у нее Фабусь сонный и некормленый, ей никак нельзя сейчас дрязги устраивать. Вот будут они бок о бок жить с Мейнгримом, вот он и узнает, почем с языкатой селянкой связываться.

Гувернантку в доме работы они нашли на удивление быстро. Красивую и молодую, только-только из магической школы выпустилась. Конечно, можно было и Патрысю взять, но её бы Радка в отдельный дом взяла, а к Мейнгриму… Ох, страшновато было девочку в самое пекло тащить. Она бы и сына не потащила, если бы могла, но нет. Так она Патрысе и объяснила, пообещав делиться рецептами и не забывать ребятишек. А пока… Даже сердце заныло, как она увидела эту хорошенькую солнечную девочку рядом с сыном. Как бы не забыл он о своей матери, едва подрастет. Она такая милая, улыбчивая и фокусами учить будет. Куда мрачной некрасивой Радке до нее.

— Не жалеете, что такую выбрали, госпожа? — ехидный голос Мейнгрима над ухом вернул ее на землю. Вот уж змей! Не простил ей насмешки, а месть придержал!

— Нет, должен же мой Фабиуш в вашем доме на что-то красивое смотреть, — ответила она, разом обрубая ему возможность пройтись по её внешности тоже.

— Ему будет, на что смотреть, — пообещал Мейнгрим, когда наконец нашелся, что ответить.

Радка приладила свои котомки получше и двинулась за ним. Похоже, будет нескучно.

Фабиуш держал за руку гувернантку. Как объяснил Мейнгрим,