а кварцевый. Кварцевый песок имеет белый цвет, и чем он мельче, тем лучше. Вот только плавится он при весьма высокой температуре, и, чтобы ее снизить, туда добавляли соду. Вот только в таком случае стекло пропускало воду. Так, стоп. Кажется, еще на экскурсии упоминали, что одно время добавляли вместо соды соль, обычную соль, и она тоже понижала температуру плавления, а также разные металлы, свинец или олово. Также негашеную известь и поташ вроде добавляли, но тут уж точно не помню. Чтобы стекло было цветным, туда примешивали оксиды металлов», — размышлял я.

«Разных нюансов хватает, но в принципе это осуществимо, придется, конечно, экспериментировать. Но главное, никуда ехать не надо и рисковать жизнью. Так что этот вариант делаем основным. Поташ можно и самому сделать, там зола нужна. Известь наверняка можно купить, а соду? Вот тут не было точного ответа, надо искать. Да не здесь, а на большом рынке, в том же Нижнем Новгороде, а если не найду, так попробую».

— Андрей, — на самое ухо позвал меня Прокоп, заставив оторваться от мыслей.

— Задумался, — глядя на их обеспокоенные лица, тут же ответил я. — Пойдемте. — И первым направился в сторону дома Микиты.

На подворье я отдал повод Черныша Прокопу и зашел в дом. Где Микита, стоя над очагом, кашеварил, его сына в доме не было.

— Ну, как тебе смотр? — грустно глянул на меня Микита, на что я лишь махнул рукой.

— Помнишь, ты про своих родственников рассказывал. Как там старшего зовут? — перешел я сразу к делу.

— Стенька, а тебе зачем? — с подозрением глянул он на меня.

— Готов взять его послужильцем, с меня лошадь и кров с едой для всей семьи. Благо в деревне есть пустые дома, и они смогут там поселиться все вместе. Год отслужит, и лошадь его, если пожелает, то и дольше может, — не отводя взгляда, ответил я.

— Хм, — протянул Микита и с ног до головы меня осмотрел. — Тебе-то пошто, да еще на год, сладко что-то, — в его голосе таки слышалось сомнение. — Ты ж сам не верстался, и самому бы мерина прикупить, да и есть у тебя послужильцы, — произнеся это, он впился в меня взглядом.

— Так все просто. Сам слышал, что происходит, и мало ли как может обернуться. И трех людей может оказаться мало, да и тебе помощь. Не придется родичей на себе тащить, делясь последним куском хлеба. Случись чего, и ты мне поможешь, да и Стенька, коли конным пройдет, верстание рядом будет, и запомнит, кто ему помог, — озвучил я свои мысли, не скрывая своего интереса и не строя из себя святого.

— Вот оно как, — выдал Микита и на мгновение задумался. — Коли так, можно и поговорить, но решать он будет сам. Не дите малое все же, я, конечно, за тебя слово скажу, — закончил мой сосед, на что я только кивнул.

— Как поедим, тогда сходим, — подергав бороду, глянул на меня Микита и вернулся к приготовлению еды.

Я же покинул дом и, облокотившись о стену, начал размышлять

Недурно вышло, если этот Стенька станет моим послужильцем, то и Микита будет мне обязан, немного, но, включая уже имеющееся расположение, это будет неплохо. Одним выстрелом две цели. Какой я молодец.

Только теперь однозначно придется продавать одно из колечек, и это стоит делать в большом городе, значит, надо будет ехать в Нижний Новгород. Вот тут-то помощь Микиты мне и пригодится в качестве дополнительной охраны. Ведь кольцо наверняка стоит немало, надо еще подумать, как это обставить, чтобы живым и с деньгами остаться, а не горло перехватили острым ножичком.

Спустя пару минут и Проком с Богданом появились, а вместе с ними и Михейка.

Пройдя в дом, пришлось еще ждать, пока еда будет готова, он варил репу, так что разносолов не видать.

Разговоров не велось из-за того, что не выплатили жалованье, да и верстания не было. Как я понял, Микита на это тоже надеялся, что его сына поверстают и выделят земельный надел.

Так что, ели в тишине, а я впервые попробовал вареную репу. На вкус она напоминала капусту, но чуть слаще, вполне съедобна, хоть и непривычно. В прикуску с сушеной рыбкой было вполне даже сытно.

— Ну что, Андрейка, пойдем сходим поговорим, — откинулся от стола Микита. Прокоп же вопросительно глянул на меня, и я ему кивнул на дверь. Пусть сходит с нами, если сговоримся, потом заберет этого Стеньку с семьей. Наверняка им собраться надо будет.

Покинув дом вслед за Микитой, мы двинулись в простой посад, минут через пятнадцать мы подошли к обычному домику, так похожему на осадный дом Микиты. Только построек на участке было побольше.

— Обождите здесь пока. — И, открыв калитку, отправился в дом.

— Андрей, а здесь чего? — с интересом спросил Прокоп.

— Родича Микитки, Стеньку буду в послужильцы звать. Худо все у них, — не скрывая, ответил я.

— Вот оно как, а пошто? — посмурнев, спросил Прокоп.

— Сам слышал, о чем говорят. Мало ли чего случится, а четыре сабли всегда лучше трех, — глянул я на него искоса.

— Тоже верно, — кивнул Прокоп. — Ну, смотри сам, коли решил, — буркнул Прокоп. Видимо, моего решения о разбазаривании средств он не одобрял.

— Ты не переживай, о тебе и о Богдане я тоже думал, так что есть у меня мысля одна, коли все получится, хорошо выйти может.

— И что за мысля такая? — со скепсисом поинтересовался Прокоп, на что я покрутил головой и потрогал уши, показывая, что нас и услышать могут.

— Нам бы к дьяку сходить да уши волчьи сдать, что мы добыли, — неожиданно напомнил Прокоп, я же об этом уже и забыл. — Я их с собой захватил

— Хорошо, сходим, знаешь, куда идти? — глянул я на своего послужильца. Прокоп лишь молча кивнул.

Разговор затих сам собой.

Минут через десять из дома появился Микита вместе с парнем, который и был, видимо, Сенькой, на семнадцать лет он совсем не тянул, скорее, на пятнадцать, худой и нескладный, невысокого роста, но, видно, весьма юркий парнишка.

Одет он был в зипун явно не по размеру, с несколькими большими заплатами. На голове шапка-треух вовсе без меха, из-под которой торчали волосы. Лицо