— Но в Древнем Египте…

Тут уж спасательница рассердилась:

— В Египте так сложились обстоятельства. А из-за этого глупого спора мы теряем драгоценное время!

Но, подумав несколько секунд, сказала:

— Впрочем, я могу взять тебя с собой на раскопки, где находится кабина. Но в прошлое ты не полетишь!

* * *

Нет ничего хуже, чем ожидать чего-то, при этом находясь в полном неведении относительно того, что вообще происходит. Лена не знала, куда себя деть.

Простакова отправилась в прошлое практически сразу же по прилёту в лагерь, оставив Лену археологам, узнав у них ещё несколько деталей произошедшего и предупредив, чтобы те «глаз с Елены Геннадьевны не спускали и к кабине её не подпускали на расстояние пушечного выстрела», и девушке пришлось самой объяснять им, что она тоже из Института Времени, и что она близкий друг Ричарда и очень хочет знать, что конкретно произошло и зачем на раскопках понадобилась машина времени.

Конечно, археологи, в частности Громозека, кратко ввели девушку в курс дела: во время раскопок нашли фотографии, на которых была запечатлена Алиса, и несколько вещей, которые явно принадлежали не людям, в том числе небольшие бластеры. Было неизвестно, откуда они взялись и кто их сделал. Селезнёва попросила Ричарда привезти переносную кабину машины времени, чтобы разобраться. Темпест совершил пробную переброску, чтобы проверить исправность оборудования. И пропал. Вместо него в двадцать первый век прилетели рыцарь, купец и некая герцогиня, а вместе с ними — розовые пришельцы, космические бродяги, похожие на земных ящериц, которым и принадлежали фотографии и бластеры. Они использовали людей, как транспорт и маскировку, чтобы успешно грабить. Про то, что эти изверги творили с Темпестом и как добились от него информации о активации временного потока, археологи умолчали, дабы сберечь психику Лены. Правда, та сама понимала, что просто так хронавт бы им правду не открыл.[18]

Дальше всё «по классике»: выпроводив незваных гостей (которые, к слову, уже успели кое-что украсть) обратно в их время, Алиса и её новый друг, робот Арх, отправились спасать Ричарда, оставив сообщение Громозеке. Поэтому спасательнице Простаковой забот прибавилось.

Королёва ходила по лагерю, смотря на всех и всё пустым взглядом. Она пыталась успокоить себя мыслями, что всё будет хорошо, что Темпеста обязательно вытащат, но это не помогало. Хотелось перестать существовать, лишь бы избавиться от этого страха и этой боли. Эти чувства сжирали изнутри. Никогда ещё Лена так не боялась за другого… Не боялась потерять близкого человека.

«Ну почему, почему я так к нему привязалась?! Он был моим куратором… А стал другом! Семьёй! У меня никого нет ближе, чем он… С самого первого дня, как я пришла в институт Времени, мы почти каждый рабочий день проводили вместе. Общались, учились, путешествовали в прошлое… Он всегда относился ко мне, как к равной! Не как к студентке, а как к коллеге! Темпест поддерживал меня, терпел мой характер, даже чуть с Гоги не поссорился ради меня! А сколько раз мы друг друга спасали! В семнадцатом, двадцатом веке, в Древнем Египте… А сейчас я не могу ничего сделать! Вообще ничего! Если бы я только могла отправиться в прошлое за ним… Я бы разнесла к чертям то место, где его держат, графиню, рыцаря и купца, всех их, я бы… Да я бы им лица разбила! Они ведь точно с Ричем что-то сделали, он бы им так просто не рассказал, как пользоваться машиной времени… А этим инопланетным ящерицам хвосты бы поотрывала, не уверена, что они хороши в регенерации! Я бы на что угодно пошла, лишь бы… Лишь бы с Темпестом было всё в порядке!»

Другие гуманоиды (представителей Homo Sapience можно было пересчитать по пальцам одной руки) не трогали девушку, только двое земных детей, близняшки Рабэн спросили у Громозеки: «Что это за тётя?», с любопытством разглядывая Лену:

— А ты тоже ждёшь дядю Ричарда?

Королёва кивнула девочкам и быстрым шагом пошла под навес попить воды, в то время как археологи аккуратно объяснили детям, что «тётю лучше не трогать».

* * *

Наконец, раздался долгожданный сигнал: кто-то возвращался из прошлого. Лена кинулась к кабине, сердце бешено колотилось, а в голову лезли страшные мысли: «А что, если не спасли?»

Но всё обошлось: вернулся именно Темпест. Живой. Сначала Королёва облегчённо выдохнула, но потом… Она увидела, в каком он состоянии. Ричард еле стоял на ногах. Одежда превратилась в лохмотья, волосы окончательно спутались и выглядели, как мочалка, которой пользовались много лет. Лицо опухшее, всё тело в синяках, кровоподтёках, на плече — электрический ожог. Родная мама не узнала бы в нём сотрудника института Времени.

— Лена? — вдруг произнёс Темпест. — Что ты…

Лена подхватила его, не давая упасть, и помогла дойти до навеса. Археологи в панике начали искать врача, а Громозека молча дал девушке аптечку. Королёва ввела дозу обезболивающего и укрепляющий укол Ричарду, достала мазь, ускоряющую регенерацию тканей, и принялась аккуратно наносить её на раны.

— Я тебя сначала не узнал… — сказал он. — Эта причёска… Тебе идёт.

— Что они с тобой делали? — спросила Лена.

— Пытали, — на удивление равнодушно ответил Ричард. — Хотели узнать, кто я и откуда. И узнали…

Темпест замолчал. Королёва не собиралась его расспрашивать и в чём-то обвинять. В этот момент доктор, который был похож на грустную садовую лейку, наконец-то был найден и приступил к своим обязанностям. Он измерил давление, пульс, температуру, проверил целостность костей и внутренних органов.

— У вас сломана… Эта… — он заглянул в словарик. — Лучевая кость, проще говоря, рука, и несколько трещин в… бедренной кости. Органы целы. Один электрический ожог, третьей степени, — заключил врач, после чего замолчал.

Он вновь открыл словарь русского языка, покопался немного, подумал, и добавил:

— Назначение: две таблетки для сращивания костей и спрей наружного применения от ожогов третьей и четвёртой степени.

Доктор-лейка сунул в рот пациенту эти таблетки и достал из сумки спрей.

— Будет неприятно и немного… это… ну… Вспомнил, холодно! — предупредил он.

— У этих ящериц сломался шокер и выдал напряжение выше нормы. Меня от этого удара вырубило… Но пришельцы быстро привели в чувство, — пояснил Ричард. — Я им нужен был живым…

Врач нанёс спрей, после чего замотал предплечье бинтом, который ускорял регенерацию, закрепил сломанные конечности, посоветовал выпить таблетки для регуляции деятельности сердечно-сосудистой системы, в качестве профилактики последствий электрического ожога, и ушёл, приговаривая:

— Никогда мне нормально не выучить ни одного языка! Никогда!

Темпест