Изменился и политический строй: от феодализма, вассальной лестницы, и представления, что король — первый среди равных, перешли к абсолютизму и отношениям типа «господин-слуга».

Развивались и формы ведения боевых действий: от длительных осад замков, которые могли длиться годами, до господства пороха и артиллерии. Войны стали значительно короче. В Средневековье основой армии являлось дворянское и феодальное ополчение. А для Нового времени были характерны рекрутская повинность и регулярное войско.

Совершенствовалось и производство: ремесло больше не концентрировалось в городских цехах, то есть в профессиональных обязательных объединениях. На смену этому пришли мануфактуры и разделение труда.

Сходств между Средними Веками и Новым Временем мало, но они так же заслуживают внимания. Несмотря на серьёзные изменения, многие слои населения так и оставались бесправными. Народные массы для гуманистов Возрождения были «стадом тупых животных», которые не заслуживали внимания. Не прибавилось прав и свобод у женщин, даже наоборот, в период Раннего Нового Времени был самый настоящий фемицид: было сожжено за «колдовство» гораздо больше женщин, чем за всё Средневековье.

Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы: различия видны во всех аспектах жизни людей того времени, за исключением моментов, касающихся прав женщин и бедных слоёв населения.

В качестве раздаточного материала я подготовила сравнительную таблицу, которую вы можете посмотреть в приложении.

На этом у меня всё, я готова ответить на ваши вопросы.

Лена выдохнула. Воспроизвести без запинки весь текст, в условиях сильного стресса — задача не из лёгких, но она справилась.

«Видимо, всё-таки я стала более спокойной за этот год… Надеюсь, вопросов будет не слишком много».

Королёва посмотрела на Ричарда. Тот показал ей большой палец и подмигнул.

— У меня есть вопрос, — сказал профессор Гоги и поймал на себе полные ненависти взгляды Темпеста и Маши. — Вопрос по содержанию работы. Вы, Елена Геннадьевна, утверждаете, что нет особых различий в плане прав и свобод для женщин, и что был устроен настоящий фемицид. Чем обосновано это заявление, кроме ваших взглядов?

«Ну, профессор, я тебе это припомню», — подумала Лена, а вслух ответила:

— Об этом говорят источники, которые я указала в списках используемой литературы, например работа Делюмо «Ужасы на Западе: исследование процесса возникновения страха в странах Западной Европы, XIV–XVII вв.».

Гоги хмыкнул:

— Ладно, вопросов у меня больше нет.

— Зато у меня есть, — вдруг сказал академик Петров. — Имеет ли данная работа отношение к в-вашей дальнейшей научной деятельности?

— Разумеется, — с облегчением ответила Королёва. — Я собираюсь изучать Эпоху Возрождения и Раннее Новое Время в качестве военного историка. Естественно, после того, как я отработаю лаборантом в Исследовательском отделе МИВа.

— Х-хорошо, в таком случае, если у других членов комиссии больше нет вопросов, я попрошу вас удалится на некоторое время.

Лена вышла из зала, и вслед за ней выбежали Ричард и Маша.

— Всё будет хорошо, — успокаивал Королёву Темпест, — Гоги ничего не сделает, он же сам себе не враг, а Михаил Петрович полностью на твоей стороне.

— Да я и не переживаю, — улыбнулась девушка. — Я уверена, что всё будет хорошо.

— Отличный настрой! — рассмеялась Маша, которая в институте славилась своим оптимизмом.

Подтянулись другие «зрители», и Ричард отвёл Лену в сторону, чтобы её никто не трогал и не доставал с вопросами.

Комиссия совещалась около получаса. За это время Маша сбегала в столовую и принесла чай с пирогами, которые так нравились студентке. Королёва поблагодарила подругу, но съела мало: в горле всё-таки стоял ком.

Когда, наконец, академик Петров пригласил Лену обратно в зал, Темпест пошёл с ней.

— Я тебя одну в такой момент не брошу.

Михаил Петрович, который являлся председателем комиссии, объявил:

— Что ж, поздравляю вас, Елена Геннадьевна, ваш средний балл четыре целых и шесть десятых, а это оценка «отлично». Не жалею, что взял вас в свой институт.

* * *

— А в другом вузе у меня был бы сейчас выпускной… Вручили бы диплом, все пели бы «Gaudeamus»: «Vivat Academia! Vivant professōres!», — Лена рассмеялась. — Ох уж эти традиции! Бессмысленные, но порой… Любопытные.

Ричард и его уже бывшая студентка сидели на ступеньках около главного входа Института Времени. Был уже поздний вечер, но солнце ещё не полностью скрылось за горизонтом: типичная картина в начале лета.

— Если хочешь, можем устроить, — сказал Темпест.

— Да нет, спасибо! — Королёва улыбнулась. — Мне это не нужно, честно. Одно дело, если группа студентов, а тут я одна… Впрочем, кое-что можно сделать…

Она вскочила и подала руку Ричарду, и когда тот встал, потащила его в парк, находившийся около Института.

В тени деревьев было темнее, но местами горела подсветка пешеходных тропинок. Лена привела Темпеста в центр парка, где находился фонтан.

— Я хочу с тобой станцевать, как на классическом выпускном вечере. Не бойся, нас никто не увидит. Если захочешь, можно музыку поставить на браслете, но можно и без неё. И не обязательно танцевать вальс, можно… Можно просто двигаться в такт песни.

Она попросила нейросеть ГалаНета найти и включить музыку для парного танца. Лена вновь взяла Ричарда за руку, мягко сжимая, и улыбнулась, но тот смутился. Безусловно, каждый сотрудник института, что мог отправиться в прошлое, умел танцевать, но чтобы просто так…

— Просто двигайся, как чувствуешь. Или отзеркаль мои движения.

Королёва положила другую руку ему на плечо и начала двигаться. Сначала медленно, раскачиваясь из стороны в сторону, потом чуть быстрее, набирая темп. Они то вытягивали руки, расходясь, то притягивались ближе друг к другу. Движения были лёгкими, свободными. Лена посмотрела в глаза Темпесту и рассмеялась. Он не выдержал и тоже улыбнулся. Чуть осмелев, Ричард стал сам направлять девушку, чуть приподняв руку, позволяя ей покрутиться.[15]

Они кружились, по-детски улыбаясь и смеясь. А когда музыка закончилась, обняли друг друга. В этот момент не было ничего, ни прошлого, ни будущего, ни, казалось, настоящего. Они будто находились вне времени, в том потоке между двумя точками в пространстве, как при перебросках. Были только они двое, сотрудники института Времени, которые стали друг для друга семьёй.

Интерлюдия

Письмо

В Институте Времени был очередной выходной. Летом, кроме Лены и скучающего Вертера там никого не было, и девушка не знала, чем себя занять. В сотый раз сыграть в шахматы с роботом? Надоело.

Вдруг в голову Лены пришла странная мысль: а что, если написать письмо маме? Не просто сообщение, а настоящее, как в древности.

Достав лист бумаги и шариковую ручку, девушка уселась за