за отделение миндаля от изюма. Этот мир – сплошь яростный суд по разводам; тем не менее многие по-прежнему слышат в своей душе гром авторитета человеческой привычки: что Человек сочетал, того ни один человек да не разлучает[119].

Эта книга должна избегать религиозных тем, но найдется, думаю, много людей, религиозных и нерелигиозных, которые признают такую способность служить многим целям своего рода силой и не захотят, чтобы она полностью исчезла из нашей жизни. Применительно к характеру личности даже наши современники считают многогранность достоинством, причем таким, какое часто ускользает от взгляда. Баланс и универсальность были мечтой многих групп людей на протяжении долгих веков. Таким было либеральное образование Аристотеля; универсальное мастерство Леонардо да Винчи и его друзей; августейшее дилетантство аристократов вроде сэра Уильяма Темпла[120] или великого графа Дорсета[121]. В наше время эти свойства проявились в литературе в самых замысловатых и противоречащих друг другу формах, положенных на почти неслышную музыку Уолтером Патером[122] и трубящих сквозь рожок Уолта Уитмена[123]. Но огромное количество людей не могли достичь такой универсальности из-за специфики своей работы. Оговорюсь: не из-за самого факта работы. Леонардо да Винчи, должно быть, работал изрядно, в то время как многие чиновники, деревенские констебли или неуловимые сантехники могут (так кажется со стороны) вообще не выполнять никакой работы и при этом не проявлять признаков аристотелевского универсализма. Что мешает среднему человеку достичь универсальности, так это необходимость быть специалистом: он должен не только выучиться одной профессии, но и освоить ее настолько хорошо, чтобы она содержала его в более или менее безжалостном обществе. Обычно это касается мужчин, всех, от первого охотника до последнего инженера-электрика: каждый должен не просто действовать, но и преуспевать. Нимрод должен быть не только сильным звероловом перед Господом, но и сильным звероловом перед другими звероловами[124]. Инженер-электрик должен быть заправским электриком, иначе его опередят более электрические инженеры. Те самые чудеса человеческого разума, которыми гордится современный мир (и в основном справедливо), были бы невозможны без определенной концентрации ума, которая нарушает чистое равновесие разума больше, чем религиозный фанатизм. Никакая догма не может стеснить нас так, как ужасная поговорка, велящая сапожнику судить не выше сапога. Поэтому самые громкие и самые неистовые выстрелы в нашем мире производятся только в одном направлении и с определенной траекторией: стрелок не может выйти за пределы своего выстрела, и его выстрел часто не достигает цели; астроном не может превзойти свой телескоп, а его телескоп видит не так уж далеко. Все они подобны людям, которые стояли на высокой вершине горы и видели горизонт как единое кольцо, а затем спустились разными путями к разным городам, двигаясь кто медленно, кто быстро. Это правильно; должны быть люди, путешествующие по разным городам; должны быть специалисты; но неужели никто не станет созерцать горизонт? Должно ли все человечество разделиться на хитроумных хирургов и специализированных сантехников? Превратиться ли человечеству в мономаньяка? Традиция решила, что только половина человечества должна быть мономаньяком. Она решила, что в каждом доме должен быть и профессионал, и мастер на все руки. Но она также решила, что мастер на все руки должен быть мастерицей. Она решила, к добру или худу, что специализация и универсализм должны быть разделены между полами. Умение должно принадлежать мужчинам, а мудрость – женщинам. Ибо умение убивает мудрость; это один из печальных и неотвратимых законов.

Но для женщин идеал всеобъемлющей способности или здравого смысла, должно быть, давно уже стерт. Он, наверное, растаял в пугающих ужасных печах амбиций и нетерпеливой техничности. Мужчине пристало быть человеком одной идеи, потому что и оружие у него только одно – его обнажают в бою, и сам человек нагим бросается в бой. Требования мира сего обращены к нему напрямую, а к его жене – косвенно. Короче говоря, он должен (как говорится в книгах про Успех) вложить в дело все возможное; и насколько же малы эти возможности, когда их так сужают! Зачастую куда лучше в человеке то, что он ставит на второе и третье место. Первая скрипка должна пиликать, позабыв, что она – великолепная четвертая волынка, прекрасный пятнадцатый бильярдный кий, рапира, перьевая ручка, партнер в висте, стрелок и образ Божий.

III. Эмансипация семьи

И тут следует заметить, что подобное принуждение человека к специализации не связано с нашей «конкурентной системой»: оно бы проявлялось при любом мыслимом типе коллективизма. Если социалисты откровенно не готовы к ухудшению качества скрипок, телескопов и электрического освещения, они должны оказывать моральное давление на индивидуума, чтобы тот продолжал специализироваться на этих вещах. Только благодаря специализации возникли телескопы, и люди, безусловно, должны оставаться в какой-то степени специалистами, чтобы телескопы продолжали работать. Однако, превратив человека в наемного государственного служащего, вы не помешаете ему думать главным образом о том, как тяжко ему отрабатывать свое жалованье. Есть только один способ сохранить в мире великое легкомыслие и более неспешное мировоззрение, которое соответствует старому видению универсализма. Способ этот состоит в том, чтобы позволить существовать частично защищенной половине человечества; половине, которую навязчивый промышленный спрос хоть и тревожит, но лишь косвенно. Другими словами, в каждой клетке человечества должен быть человек более широкого покроя; не тот, кто «делает все возможное», но та, кто отдает всю себя.

Уже приведенная аналогия с огнем остается наиболее выразительной. Огонь не должен полыхать, как электрический свет, или бурлить кипятком: его суть в том, что он горит ярче воды, а согревает лучше, чем свет. Жена подобна огню, или, выстраивая правильную аналогию, огонь подобен жене. Подобно огню, женщина должна готовить: не преуспевать в кулинарном искусстве, а готовить; готовить лучше, чем ее муж, который зарабатывает на уголь, читая лекции по ботанике или разбивая камни. Подобно огню, женщина должна рассказывать детям сказки, не оригинальные и художественные, но получше тех, что рассказывала бы первоклассная кухарка. Подобно огню, женщина должна освещать и освежать атмосферу не поразительными открытиями или безумными идеями, однако лучше, чем мужчина может сделать это после разбивания камней и чтения лекций. Но не стоит ожидать, что она выдержит подобную универсальную обязанность, если она также должна терпеть прямую жестокость конкурентного или бюрократического труда. Женщина должна быть поваром, но не профессиональным поваром; учительницей, но не профессиональной учительницей; декоратором дома, но не профессиональным декоратором; портнихой, но не профессиональной портнихой. У нее должно быть не одно ремесло, а двадцать увлечений; она, в отличие от мужчины, может развить все свои второстепенные таланты.