Шрифт:
Закладка:
Элли долго молчит, прежде чем медленно кивнуть.
— Она не будет рада, что ее держат в неведении.
Я улыбаюсь, слегка поддразнивая ее, и киваю в сторону ванны.
— То же самое касается твоей уборки, дорогая Элли.
До того как она успевает плеснуть в меня водой, я выскакиваю из комнаты, выкрикивая:
— Я вернусь! Я иду на встречу со своим парнем!
В коридоре я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы перейти на бег от нетерпения. Едва могу взять себя в руки из-за предвкушения…
И, повернув за угол, чуть не сталкиваюсь с крупной фигурой.
В разгар сбивчивых извинений я поднимаю голову и встречаюсь с зеленым, сверлящим меня взглядом. Моргаю, в ужасе от того, что только что сделала, и приседаю в реверансе.
— Ваше Величество! — пищу я. — Мне так жаль! Мне следует быть более внимательной, когда хожу по такому многолюдному замку, особенно где…
Он поднимает большую руку, и слова застревают у меня в горле. Мой взгляд перемещается с ладони перед моим лицом к человеку, которому она принадлежит.
Все в короле огромное и устрашающее. Он возвышается надо мной, и кажется, что его пронзительный взгляд вот-вот расколет меня пополам. Король изучает меня, задерживаясь на растрепанных волосах и смятой одежде, и я судорожно сглатываю.
Когда его рука, наконец, опускается, я чувствую, что он видит меня насквозь.
— И кто ты такая? — в его глубоком голосе звучит угроза Я переминаюсь с ноги на ногу, стараясь говорить непринужденно.
— Адина, Ваше Величество. Как приятно с вами познакомиться!
Он одаривает меня улыбкой, которая, в лучшем случае выглядит зловещей.
— Давай не будем лгать королю, Адина. Вероятно, я последний человек, которого ты хочешь видеть, учитывая, как ты спешишь встретиться c кем-то другим.
Мои губы приоткрываются несколько раз, прежде чем c них наконец слетают слова:
— Ох, у меня просто много работы перед следующим балом, и я надеялась начать пораньше. Ну, знаете, выбрать ткань и рассчитать размеры…
Его рука снова поднимается.
— Я не видел тебя раньше, — тон звучит ровно. — Что ты здесь делаешь?
— Я швея Пэйдин, — произношу я как можно более жизнерадостно. — Она послала за мной, так как за эти годы я довольно хорошо научилась шить для нее одежду.
Он размышляет над моими словами, сощурив глаза.
— Я полагаю, вы c Пэйдин близки?
— Да, очень, — улыбаюсь я, испытывая облегчение от того, что говорю о чем-то столь умиротворяющем. — Мы много лет жили вместе в трущобах, так что неудивительно, что мы лучшие подруги!
— Понимаю, — мурлычет он. — Она, должно быть, очень рада, что ты здесь, с ней.
Я киваю.
— О, да, мы обе рады!
— Что ж, значит ты будешь рада узнать, что она пережила первое Испытание, — произносит он скучающим тоном, будто надеялся на совершенно иной исход.
Я подавляю вздох облегчения.
— Конечно! Я не ожидала ничего другого от Пэй.
— Пэй, — тихо повторяет он, нервно приподнимая уголок рта. — Как мило.
Изо всех сил стараюсь сохранить на лице улыбку, даже когда начинаю неловко переминаться с ноги на ногу. И когда уже собираюсь сделать быстрый реверанс и стремительно уйти, он вздыхает:
— Да, как удачно, что Пэй не стала одной из жертв этого Испытания.
Я моргаю.
— Эм, если позволите, я спрошу, Ваше Величество, кто стал жертвой?
Он слегка пожимает плечами, словно эти смерти мало значат для него.
— Сэйди, какая неприятность. Я близок с ее отцом. Ох, и девушка-Вуаль из трущоб, хотя это неудивительно…
В ушах начинает звенеть, его голос затихает, становится приглушенным. Я перевожу взгляд на стене за его спиной, пока на меня давит вес его слов.
Гера мертва.
Все, о чем я могу думать, это Мак. О чувстве вины, когда он узнает, о боли в его голосе, скрывающейся за каждым словом.
— Как ужасно, — говорю я дрожащим голосом. — Мне очень жаль это слышать.
Его голос звучит пугающе весело.
— Таковы Испытания.
Он больше ничего не говорит, и я опускаюсь в неустойчивом реверансе.
— Для меня было честью встретить вас, Ваше Величество, — я прохожу мимо него и вздрагиваю, когда его громкий голос преследует меня по коридору.
— О, я уверен, что мы еще встретимся, Адина.
К тому моменту, как я выхожу на оживленную улицу, поздний дневной свет уже окрашивает Лут теплым сиянием.
Я бы пробежала всю дорогу, если бы не моя плохая выносливость. Вместо этого я шла по тропе к арене гораздо быстрее, чем обычно.
Улица заполнена кричащими покупателями и визжащими детьми. Я пробираюсь сквозь толпу как можно осторожнее, не отрывая взгляда от полуразрушенного здания, которое служит ему и лавкой, и домом.
Не знаю, как мне удается добраться до его двери, но внезапно я оказываюсь перед ней. Поднимаю руку, чтобы постучать, и…
И дверь распахивается.
При виде его я цепенею.
Он стоит там c блестящими глазами, переполненными чувством вины, и я понимаю — он уже знает, почему я здесь.
— Я почувствовал твое присутствие, — шепчет он слабым голосом.
Мой взгляд скользит по зажатой в его руке листовке, улавливая знакомые буквы.
Листовка об Испытаниях.
Какой ужасный способ узнать о потере.
На глаза наворачиваются слезы, и я делаю шаг к нему.
— Ох, Мак…
Его самообладание рушится, а его тело сталкивается с моим.
Он прижимается ко мне, и когда я крепко его обнимаю, его плечи трясутся. Листовка с известием о смерти Геры падает на землю, забытая в волне эмоций, угрожающих его утопить. Тело Мака содрогается рядом с моим, его руки безвольно повисают.
— Она погибла, — выдыхает он. — Она погибла, и это моя вина.
Всхлипывая, я шепчу:
— Нет, это не так. Не думай, что это твоя вина.
Рыдания сотрясают его тело, заставляя нас двоих дрожать в дверном проеме.
— Это должен был быть я, — его руки сжимают мою талию, удерживая меня на месте. — Это должен был быть я.
— Шшш, — я провожу рукой по его волосам, чувствуя, как горячие слезы катятся из моих глаз. — Все будет хорошо.
— Дина, — его шепот — признание вины. — Это должен был быть я. Я хотел бы, чтобы это был я.
— Не говори так, — я сжимаю его крепче, чувствуя, как его тело содрогается с каждым вздохом. — Ты мне нужен.
— Не надо, — шепчет он мне в волосы. — Я тебя только разочарую.
Глава четырнадцатая
Адина
На ближайшие несколько дней я ставлю перед собой цель — увидеть, как Мак улыбается. Что само
